И сказали Иоаву: «Вот царь плачет и рыдает об Авессаломе».

И обратилась победа того дня в плач для всего народа; ибо народ услышал в тот день и говорил, что царь скорбит о своем сыне.

И входил тогда народ в город украдкой, как крадутся люди стыдящиеся, которые во время сражения обратились в бегство.

А царь закрыл лицо свое и громко взывал: «Сын мой Авессалом! Авессалом, сын мой, сын мой!» И пришел Иоав к царю в дом и сказал: «Ты в стыд привел сегодня всех слуг твоих, спасших ныне жизнь твою и жизнь сыновей и дочерей твоих, и жизнь жен и жизнь наложниц твоих.

Ты любишь ненавидящих тебя и ненавидишь любящих тебя, ибо ты показал сегодня, что ничто для тебя и вожди, и слуги. Сегодня я узнал, что если бы Авессалом остался жив, а мы все умерли, то тебе было бы приятнее.

Итак, встань, выйди и поговори к сердцу рабов твоих, ибо клянусь Господом, что, если ты не выйдешь, в эту ночь не останется у тебя ни одного человека. И это будет для тебя хуже всех бедствий, какие находили на тебя от юности твоей доныне».

И встал царь и сел у ворот, а всему народу возвестили, что царь сидит у ворот. И пришел весь народ пред лицо царя; израильтяне же разбежались по своим шатрам.

И весь народ во всех коленах Израилевых спорил и говорил: «Царь Давид избавил нас от рук врагов наших и освободил нас от рук филистимлян, а теперь сам бежал из земли этой от Авессалома.

Но Авессалом, которого мы помазали в царя над нами, умер на войне; почему же теперь вы медлите возвратить царя?» И царь Давид послал сказать священникам Садоку и Авиафару: «Скажите старейшинам Иудиным: „Зачем хотите вы быть последними, чтобы возвратить царя в дом его, тогда как слова всего Израиля дошли до царя в дом его?

Вы братья мои, кости мои и плоть моя – вы; зачем хотите вы быть последними в возвращении царя в дом его?“ И Амессаю скажите: „Не кость ли моя и плоть моя – ты? Пусть то и то сделает со мной Бог и еще больше сделает, если ты не будешь военачальником при мне, вместо Иоава, навсегда!“» И склонил он сердце всех иудеев, как одного человека; и послали они к царю сказать: «Возвратись ты и все слуги твои».

И возвратился царь, и пришел к Иордану, а иудеи пришли в Галгал, чтобы встретить царя и перевезти царя через Иордан.

И поспешил Семей, сын Геры, вениаминитянин из Бахурима, и пошел с иудеями навстречу царю Давиду.

И тысяча человек из вениаминитян с ним, и Сива, слуга дома Саулова, с пятнадцатью сыновьями своими и двадцатью рабами своими; и перешли они Иордан пред лицом царя.

Когда переправили судно, чтобы перевезти дом царя и послужить ему, тогда Семей, сын Геры, пал перед царем, как только он перешел Иордан, и сказал царю: «Не поставь мне, господин мой, в преступление и не помяни того, чем согрешил раб твой в тот день, когда господин мой царь выходил из Иерусалима, и не держи того, царь, на сердце своем.

Ибо знает раб твой, что согрешил, и вот ныне я пришел первый из всего дома Иосифова, чтобы выйти навстречу господину моему царю».

И отвечал Авесса, сын Саруии, и сказал: «Неужели Семей не умрет за то, что злословил помазанника Господнего?» И сказал Давид: «Что мне и вам, сыновья Саруии, что вы делаетесь ныне мне наветниками? Ныне ли умерщвлять кого-либо в Израиле? Не вижу ли я, что ныне я – царь над Израилем?» И сказал царь Семею: «Ты не умрешь». И поклялся ему царь.

И Мемфивосфей, сын Ионафана, сына Саула, вышел навстречу царю. Он не омывал ног своих, не заботился о бороде своей и не мыл одежд своих с того дня, как вышел царь, до дня, когда он возвратился с миром.

Когда он вышел из Иерусалима навстречу царю, царь сказал ему: «Почему ты, Мемфивосфей, не пошел со мной?» Тот отвечал: «Господин мой царь! Слуга мой обманул меня; ибо я, раб твой, говорил: оседлаю себе осла и сяду на него и поеду с царем, так как раб твой хром.

А он оклеветал раба твоего перед господином моим царем. Но господин мой царь, как ангел Божий; делай, что тебе угодно; хотя весь дом отца моего был повинен смерти пред господином моим царем, но ты посадил раба твоего между едящими за столом твоим; какое же имею я право жаловаться еще пред царем?» И сказал ему царь: «К чему ты говоришь все это? Я сказал, чтобы ты и Сива разделили между собой поля».

Но Мемфивосфей отвечал царю: «Пусть он возьмет даже все, после того как господин мой царь с миром возвратился в дом свой».

И Верзеллий галаадитянин пришел из Роглима и перешел с царем Иордан, чтобы проводить его за Иордан.

Верзеллий же был очень стар, лет восьмидесяти. Он продовольствовал царя в пребывание его в Маханаиме, потому что был человек богатый.

И сказал царь Верзеллию: «Иди со мной, и я буду продовольствовать тебя в Иерусалиме».

Но Верзеллий отвечал царю: «Долго ли мне осталось жить, чтоб идти с царем в Иерусалим?

Мне теперь восемьдесят лет; отличу ли хорошее от худого? Узнает ли раб твой вкус в том, что буду есть, и в том, что буду пить? И буду ли в состоянии слышать голос певцов и певиц? Зачем же рабу твоему быть в тягость господину моему царю?

Еще немного пройдет раб твой с царем за Иордан; за что же царю награждать меня такой милостью?

Позволь рабу твоему возвратиться, чтобы умереть в своем городе, около гробницы отца моего и матери моей. Но вот раб твой, сын мой Кимгам, пусть пойдет с господином моим царем, и поступи с ним, как тебе угодно».

И сказал царь: «Пусть идет со мной Кимгам, и я сделаю для него, что тебе угодно. И все, чего бы ни пожелал ты от меня, я сделаю для тебя».

И перешел весь народ Иордан, и царь также. И поцеловал царь Верзеллия и благословил его, и он возвратился в место свое.

И отправился царь в Галгал, отправился с ним и Кимгам; и весь народ иудейский провожал царя, и половина народа израильского.

И вот все израильтяне пришли к царю и сказали царю: «Зачем братья наши, мужи Иудины, похитили тебя и проводили царя в дом его и всех людей Давида с ним через Иордан?» И отвечали все мужи Иудины израильтянам: «Затем, что царь ближний нам. И из-за чего сердиться вам на это? Разве мы что-нибудь съели у царя или получили от него подарки?» И отвечали израильтяне мужам Иудиным и сказали: «Мы – десять частей у царя, также и у Давида мы более, нежели вы; зачем же вы унизили нас? Не нам ли принадлежало первое слово о том, чтобы возвратить нашего царя?» Но слово мужей Иудиных было сильнее, нежели слово израильтян.