Видения и откровения

Хотя, вообще-то, неполезно это, мне всё же придется хвалиться: я обращусь теперь к видениям и откровениям, которые получил от Господа. Знаю я одного христианина. Четырнадцать лет назад (неизвестно мне, в теле или вне тела, не знаю, это только Богу ведомо) был он восхищен до третьего неба. Так вот, знаю, что этот самый человек (неизвестно, повторюсь, в теле или вне тела, Бог один это знает) был вознесен в рай и слышал там такие слова, которые человеку и произносить-то невозможно, да и не должно. Вот таким человеком готов я хвалиться. Собою же хвалиться не стану, разве что немощами своими. Впрочем, если бы я и решился хвалиться собою, всё же не впал бы в безумие: я говорил бы истину. Но я воздерживаюсь от этого, чтобы никто не приписал бы мне больше того, что сам видит во мне и слышит от меня.

Чтобы не превозносился я безмерным величием полученных мной откровений, дана мне в плоть мучительная заноза (посланник сатаны избивает меня). Это и удерживает меня от превознесения. Трижды Господа я просил, чтоб избавил меня от сего, но ответом мне было: «Довольно тебе благодати Моей, ибо сила [Моя] в полноте своей проявляется в тех, кто немощь свою осознал». Потому я и буду охотней всего хвалиться своими немощами, чтобы сила Христова пребывала во мне. Вот и радуюсь ныне я немощам, унижениям, нужде, гонениям и притеснениям, ради Христа переносимым, ибо когда я немощен, тогда и силен.

Хвалясь, я всё же дошел до безумия. Но вы сами подтолкнули меня к этому, при том, что вам самим и следовало позаботиться о моем добром имени, ведь я же ни в чем «сверхапостолам» не уступаю, даже если сам я ничто. А признаки истинного апостола, разве не дано вам было самим видеть их во всяком терпении, в разных знамениях, чудесах и великих свершениях? Чего же тогда, спрашиваю я, недостает вам в сравнении с другими церквами? Не того ли только, что я ничем не обременял вас? Простите же мне эту «вину»!

Бескорыстие в любви

Вот и теперь, уже в третий раз, я готов прийти к вам и опять ничем не буду обременять вас, ибо мне не ваше нужно, а вы сами. Не дети ведь должны делать сбережения для родителей, а родители для детей. Так и я с радостью буду тратить свое и не щадить ради вас своих сил. Если я так сильно люблю вас, неужели за это менее буду любим вами? Положим, я, как вы говорите, даже не обременяя вас, но всё же будучи человеком «лукавым», «взял вас хитростью». Допустим. Но как? Взял ли что-то у вас через посланных мною обманом? Я уговорил Тита пойти к вам, да к тому же послал с ним еще одного брата. Обманул ли вас в чем-нибудь Тит? Разве не в одном мы действовали духе, не одним шли путем?

Тревоги и надежды апостола

Вы, наверное, давно уже думаете, что мы только хотим оправдаться в ваших глазах? Нет, мы говорим перед Богом, во Христе. У нас нет иной цели, возлюбленные мои, кроме как укрепить вас духовно. Я боюсь, правда, не найду ли вас не такими, какими хочу, когда приду к вам, и не найдете ли и вы меня таким, каким не хотите. Не встретить бы мне споров у вас, вспышек гнева, зависти, своекорыстия, клеветы, сплетен, превозношения и всеобщего беспорядка. Боюсь, не унизил бы Бог снова меня перед вами, когда я приду. Не пришлось бы и мне оплакивать многих, впавших ранее в грех и всё еще не покаявшихся в своей безнравственности, блуде и распутстве, которым они предались.