Путь в Иерусалим

Распрощавшись с ними, мы вышли в море и кратчайшим путем пришли в Кос. На следующий день мы прибыли в Родос, а оттуда — в Патару. Там мы нашли корабль, отправляющийся в Финикию. Мы пересели на него и продолжили плавание. Когда мы поравнялись с Кипром, то, оставив его слева, направились в Сирию и вошли в порт Тира, где судно должно было разгружаться. Там мы разыскали учеников и неделю пробыли с ними. Они же, получив предостережение от Духа, убеждали Павла не ходить в Иерусалим. Когда время нашего пребывания там закончилось, мы отправились в путь, а ученики с женами и детьми провожали нас, пока мы не вышли из города. На берегу мы преклонили колени и помолились, а затем, попрощавшись с ними, взошли на корабль, а они возвратились к себе домой.

Отправившись из Тира, мы окончили наше плавание в Птолемаиде. Там мы навестили братьев, пробыв у них один день. На следующий день мы отправились в путь и, придя в Кесарию, вошли в дом благовестника Филиппа, одного из тех семи, кто был избран в Иерусалиме, и у него остановились. Было у него четыре незамужних дочери, у которых был дар возвещения вести Божией.

После того, как мы уже немало дней были там, пришел из Иудеи некий пророк по имени Агав. Он вошел к нам, взял пояс Павла, связал себе ноги и руки и сказал: «Вот что говорит Дух Святой: „Так свяжут иудеи в Иерусалиме того человека, которому принадлежит этот пояс, и отдадут его в руки язычников“».

Услышав это, мы и местные верующие стали настойчиво просить Павла не ходить в Иерусалим. На это Павел ответил: «К чему все эти слезы? Зачем огорчаете меня? Я готов не только быть в узах, но и умереть в Иерусалиме за имя Господа Иисуса». И так как переубедить его мы не смогли, то, уступив ему, сказали: «Да будет воля Господня!»

После этого мы собрались в путь и отправились в Иерусалим. Нас сопровождали и некоторые ученики из Кесарии, они-то и привели нас в дом к одному из давних учеников, Мнасону, уроженцу Кипра. У него мы должны были остановиться.

Павел в Иерусалиме

Когда же мы пришли в Иерусалим, братья встретили нас с великой радостью. На следующий же день Павел вместе с нами отправился к Иакову. Там собрались все пресвитеры. Павел поприветствовал их и стал подробно рассказывать о том, что Бог сотворил среди язычников через его служение.

Они, услышав это, воздали славу Богу. А затем сказали Павлу: «Ты видишь, брат, какое великое множество у нас обращенных из иудеев, и все они — ревнители Закона. О тебе же они наслышаны, что ты всех иудеев, живущих среди язычников, учишь отступничеству от Моисея, говоря им, чтобы детей своих они не обрезывали и обычаев наших не соблюдали. Что же делать? Конечно, они узнают, что ты пришел в Иерусалим. Вот что мы предложим тебе сделать: у нас есть здесь четыре человека, которые дали обет назорейства. Возьми их и соверши вместе с ними обряды очищения и, чтобы они могли остричь свои волосы, расходы, связанные с этим очищением, возьми на себя. И тогда всем станет ясно: нет правды в том, что рассказывают о тебе, напротив, ты сам соблюдаешь Закон. А что до язычников, уверовавших во Христа, то мы написали им о своем решении, чтобы они воздержались от употребления в пищу того, что приносилось в жертву идолам, от крови и мяса удавленных животных и от блуда».

Так что Павел взял с собой этих мужей и на следующий день, совершив с ними обряд очищения, пошел в Храм сообщить священнику, когда окончатся дни очищения и за каждого из них будет принесена жертва.

Семь дней уже были на исходе, когда иудеи из Асии увидели его в Храме. Они возбудили всю толпу и схватили Павла. «Братья израильтяне, помогите! — кричали они. — Этот человек учит всех повсюду с презрением относиться к народу нашему, к Закону и к месту этому. Более того, он язычников в Храм привел и осквернил это святое место!» (Незадолго до этого они видели Павла в городе вместе с Трофимом из Эфеса и решили, что Павел приводил его в Храм.)

Весь город пришел в волнение, сбежался народ. Павла схватили и поволокли из Храма, двери которого тут же были заперты. Они убили бы Павла, но о беспорядках в Иерусалиме доложили трибуну когорты. Тот немедленно, взяв с собой воинов и центурионов, бросился в толпу. Толпа, увидев трибуна и воинов, перестала бить Павла.

Трибун, пробившись к Павлу, приказал воинам взять его и заковать в цепи. Затем он стал расспрашивать о нем, кто он такой и что сделал. В толпе одни кричали одно, другие — другое. Из-за шума трибун не мог ничего понять, потому он и приказал вести Павла в крепость. Когда же Павел оказался на ступенях лестницы, ведущей в крепость, толпа стала напирать так сильно, что солдатам пришлось нести его на руках. Толпа же следовала за ними по пятам с криками: «Смерть ему!»

Речь Павла при входе в крепость

Перед тем, как его ввели в крепость, Павел обратился к трибуну: «Могу ли я кое-что сказать тебе?»

Тот удивился: «Ты говоришь по-гречески? Так значит, ты не тот самый египтянин, что недавно поднял бунт и увел в пустыню четыре тысячи мятежников-сикариев?»

«Нет, — ответил Павел, — я иудей, гражданин хорошо известного города Тарса, что в Киликии. Прошу тебя, позволь мне обратиться к народу».

Когда же тот разрешил, Павел, стоя на верхних ступенях лестницы, рукой дал народу знать, что он хочет говорить. Как только наступила тишина, Павел начал говорить на арамейском языке: