Плач Иова

И когда заговорил Иов, он проклял день рождения своего.

И сказал Иов:

«Пусть бы не было того дня, когда я родился,

и ночи той, возвестившей: „Зачат наследник“!

День тот пусть тьмою станет,

да не вспомнит о нем Бог с высот,

и свет над ним да не воссияет!

Пусть тьма и смерти тень его поглотят,

пусть соберутся над ним тучи,

затмение его пусть ужаснет!

Та ночь — да будет объята мраком,

да не причтется она ко дням года,

в число месяцев да не войдет!

Да будет бесплодной та ночь,

да не услышит она крика ликованья!

Да проклянут ее те, что проклинают море,

что способны разбудить Левиафана.

Пусть померкнут во мраке ночи той звезды,

пусть рассвета она ждет, а его не будет,

пусть ресниц зари не увидит

за то, что не замкнула она зева утробы матери моей

и не скрыла горя от глаз моих.

Зачем не умер я в утробе,

не погиб при родах?

Зачем среди колен я прошел,

к груди зачем припал?

Теперь лежал бы я в покое,

спал бы сейчас безмятежно смертным сном

среди царей и мудрецов земных,

что руины себе возводят,

с владыками, что золото собирали,

дома серебром наполняли;

не было бы меня — лишь выкидыш, тайком зарытый,

младенец, что так и не увидел света.

Там, где жизни нет, унимаются злодеи,

там отдыхают обессилевшие.

Все узники там находят покой

и криков надсмотрщика не слышат.

И малый, и великий там равны,

и над рабами нет владык.

Зачем несчастным свет дарован

и жизнь — огорченной душе?

Ждут они смерти, а ее всё нет,

жаждут ее больше утаенных сокровищ;

лишь найдя могилу, веселятся,

радуются и ликуют.

Зачем жизнь тому, чей путь потерян,

кому Бог поставил преграду?

Стоны мне теперь вместо хлеба,

плачи мои льются, словно вода.

Тот ужас, которого я страшился, настиг меня,

то, чего боялся, — ко мне пришло.

Нет ни отдыха мне, ни покоя,

ни затишья — пришло несчастье!»