Песнь Деворы и Варака

В тот день Девора и Варак, сын Авиноама, спели такую песнь:

«Вожди повели Исраил,

народ пошёл добровольно –

славьте Вечного!

Слушайте, цари!

Внимайте, правители!

Вечному буду петь,

буду играть Вечному, Богу Исраила.

Когда вышел Ты, Вечный, из Сеира,

когда выступил Ты из земли Эдома,

дрожала земля, и с неба лило –

облака изливали воду.

Горы дрожали пред Вечным,

гора Синай – пред Вечным, Богом Исраила.

В дни Шамгара, сына Аната,

в дни Иаили пути опустели,

и ходившие прежде дорогой прямой

пускались в обход.

Обезлюдели в Исраиле селения,

обезлюдели, пока не восстала я, Девора,

пока не восстала я, мать в Исраиле.

Избрали новых богов –

вот и война у ворот,

и ни щита, ни копья

не видно у сорока тысяч в Исраиле.

Сердце моё с вождями Исраила,

с добровольцами из народа.

Славьте Вечного!

Вы, кто ездит на белых ослицах,

кто сидит на коврах,

кто ходит по дороге, –

пойте!

У колодцев слышен голос берущих воду:

они вспоминают о великих делах Вечного

и о великих делах воинов Исраила.

Тогда народ Вечного

устремился к воротам.

„Вставай, вставай, Девора!

Вставай, вставай, пой песню!

Поднимайся, Варак!

Уводи своих пленных, сын Авиноама!“

И тогда уцелевшие собрались к вельможам,

народ Вечного собрался ко мне против сильных.

От Ефраима пришли те, кто укоренился в Амалике,

за тобой, Вениамин, с твоим народом.

От Махира пришли вожди,

от Завулона – держащие жезл полководца.

С Деворою шли вожди Иссахара –

да, с Вараком был род Иссахара,

и за ним они ринулись в долину.

А в кланах Рувима большое колебание.

Что же мешкал ты среди овчарен,

слушал, как стада собирают свистом?

Кланы Рувима в большом колебании.

Галаад прижился за Иорданом.

Дан – зачем у кораблей он засиделся?

Ашир остался на побережье

и живёт у своих пристаней.

А народ Завулона рисковал жизнью,

и с ним Неффалим на высотах поля.

Явились цари, сразились;

цари Ханаана сразились

в Таанахе, у вод близ Мегиддо,

да не взяли серебряных трофеев.

Звёзды с небес сражались,

с путей своих сражались с Сисарой.

Река Кишон прочь их унесла,

древняя река, река Кишон.

Вперёд, душа! Будь сильна!

И грохотали коней копыта

в галопе, в галопе его жеребцов.

„Прокляните Мероз, – сказал Ангел Вечного, –

жителей его прокляните страшно,

ведь они не пришли на помощь Вечному,

на помощь Вечному против сильных“.

Благословенна средь женщин будь, Иаиль,

кенея Хевера жена,

благословенна средь женщин, живущих в шатрах.

Просил он воды – подала молока,

в величественной чаше принесла ему сливки.

Руку свою протянула за колышком,

правую – за молотком ремесленника.

Поразила Сисару, голову ему разбила,

раздробила, пронзила висок.

К ногам её он склонился,

упал, лежал.

К ногам её он склонился, упал,

да, где склонился, там и упал – мёртвым.

Мать Сисары из окна глядит,

причитает из-за решётки оконной:

„Что ж его колесницы так долго нет?

Что же стук колесниц его медлит?“

А мудрейшие из женщин придворных отвечают ей,

да и сама она всё время твердит себе:

„Не добычу ли берут они и делят:

по девице на воина иль по две,

пёструю одежду для Сисары,

пёструю, расшитую одежду,

богато расшитую одежду мне на плечи –

всю эту добычу?“

Да погибнут все враги Твои, Вечный!

А те, кто любит Тебя, да будут как солнце,

когда оно поднимается во всей своей силе».

И земля покоилась в мире сорок лет.