Ропот исраильтян

Народ сетовал перед Вечным на тяготы, и, услышав их, Он разгневался. Огонь Вечного загорелся среди них и стал пожирать край лагеря. Народ стал звать на помощь Мусу; Муса помолился Вечному, и огонь угас. То место было названо Тавера («горение»), потому что огонь Вечного загорелся среди них.

Чужеземцы, которые были среди них, стали очень прихотливы в пище. Тогда и исраильтяне вновь принялись плакать вместе с ними и говорить:

– Поесть бы нам мяса! Мы помним рыбу, которую ели в Египте даром, огурцы, дыни, лук-порей, репчатый лук и чеснок. Но теперь силы у нас иссякли. Ничего, ну совсем ничего нет – мы видим только одну манну!

Манна была похожа на кориандровое семя, цвета же она была светло-жёлтого. Народ ходил и собирал её, а затем перемалывал её ручными жерновами или толок в ступе. Они готовили её в горшке или делали из неё лепёшки. По вкусу она напоминала лепёшки с оливковым маслом. Когда ночью на лагерь опускалась роса, опускалась на него и манна.

Семьдесят старейшин

Муса услышал, как в каждой семье люди плачут у входа в свои шатры. Вечный очень разгневался, и Муса огорчился. Он спросил Вечного:

– За что Ты так мучаешь меня? Чем я прогневил Тебя, что Ты возложил на меня бремя этого народа? Разве я зачал этот народ? Разве я родил его? Почему Ты велишь мне нести его на руках, как нянька носит младенца, в страну, которую Ты с клятвой обещал их предкам? Где мне взять мясо для этого народа? Они плачут предо мной и говорят: «Накорми нас мясом!» Я не могу нести бремя этого народа один; мне это не под силу. Если Ты собираешься так обходиться со мной, то прошу, предай меня смерти прямо сейчас, если я нашёл у Тебя расположение, чтобы мне не видеть своей беды.

Вечный сказал Мусе:

– Приведи Мне семьдесят человек из исраильских старейшин, которых ты знаешь как вождей народа. Пусть они придут к шатру встречи и встанут там с тобой. Я сойду и буду говорить с тобой там. Я возьму от Духа, что на тебе, и возложу на них. Они помогут тебе нести бремя народа, чтобы тебе не нести его одному. Скажи народу: «Освятитесь к завтрашнему дню, и будете есть мясо. Вечный услышал, как вы плакали и говорили: „Поесть бы нам мяса! В Египте было лучше!“ Вечный накормит вас мясом. Вы будете есть его не один день, не два, не пять, не десять, не двадцать дней, а целый месяц, пока оно не полезет у вас из ноздрей и не станет для вас отвратительным, потому что вы отвергли Вечного, Который среди вас, и плакали перед Ним, говоря: „Зачем мы ушли из Египта?!“»

Муса сказал:

– Я здесь среди шестисот тысяч пеших мужчин, а Ты говоришь: «Я буду кормить их мясом целый месяц!» Да разве хватит им, если для них забьют весь скот, какой только есть? Разве хватит им, если для них выловят в море всю рыбу?

Вечный ответил Мусе:

– Разве рука Вечного коротка? Сейчас ты увидишь, исполнится ли Моё обещание тебе.

Муса вышел и передал народу то, что сказал Вечный. Он собрал семьдесят человек из старейшин и поставил их вокруг шатра. Тогда Вечный сошёл в облаке и говорил с ним. Он взял от Духа, что был на нём, и возложил на семьдесят старейшин. Дух почил на них, и они пророчествовали, но потом перестали.

Два человека, которых звали Элдад и Медад, оставались в лагере. Они были записаны между старейшинами, но не вышли к шатру. Дух почил и на них, и они пророчествовали в лагере. Юноша прибежал и сказал Мусе:

– Элдад и Медад пророчествуют в лагере.

Иешуа, сын Нуна, который был помощником Мусы с юности, сказал:

– Муса, господин мой, останови их!

Но Муса ответил:

– Ты ревнуешь за меня? Я хотел бы, чтобы все в народе Вечного стали пророками и Вечный послал бы на них Своего Духа!

Потом Муса и старейшины Исраила возвратились в лагерь.

Перепела от Вечного

И вот поднялся ветер от Вечного и принёс с моря перепелов. Они были везде на расстоянии дневного пути в каждую сторону от лагеря, летая на высоте около одного метра от земли. Весь тот день, всю ночь и весь следующий день народ ходил собирать перепелов, и каждый человек собрал огромное количество птиц. Они разложили их вокруг лагеря. И пока ещё мясо было у них на зубах, Вечный разгневался на народ и поразил его лютым мором. Поэтому то место было названо Киврот-Хатаава («могилы прихоти»): там похоронили тех, кто поддался прихоти.

Из Киврот-Хатаавы народ двинулся к Хацероту и остановился там.