Побег Якуба и его семьи от Лобона

Якуб услышал, как сыновья Лобона говорили: «Якуб забрал всё, чем владел отец наш, и скопил себе богатство за счёт нашего отца». И Якуб заметил, что Лобон относится к нему не так, как раньше.

Вечный сказал Якубу:

– Возвращайся в землю отцов, к своей родне, и Я буду с тобой.

Якуб послал сказать Рахиле и Лии, чтобы они вышли в поле, где были его отары. Он сказал им:

– Я вижу, что ваш отец относится ко мне не так, как прежде, но Бог моего отца со мной. Вы знаете, что я работал на вашего отца изо всех сил, а ваш отец обманывал меня, десять раз меняя мою плату. Но Всевышний не дал меня ему в обиду. Если он говорил: «Платой твоей будут крапчатые», то весь скот рождал крапчатых, а если он говорил: «Платой твоей будут пёстрые», то весь скот рождал пёстрых. Так Всевышний забрал скот у вашего отца и отдал мне.

Однажды, в то время, когда спаривается скот, мне приснился сон: я поднял взгляд и увидел, что козлы, покрывавшие коз, были пёстрыми, крапчатыми или пятнистыми. Ангел Всевышнего сказал мне во сне: «Якуб». Я ответил: «Я здесь». Он сказал: «Взгляни, и ты увидишь: все козлы, покрывающие скот, – пёстрые, крапчатые или пятнистые, потому что Я увидел, как обошёлся с тобой Лобон. Я – Всевышний, явившийся тебе в Вефиле, где ты возлил масло на памятник и поклялся Мне; оставь же немедленно эту землю и возвращайся в землю, где ты родился».

Рахиля и Лия ответили:

– Да есть ли у нас ещё доля в наследстве отца? Разве не видно, что он считает нас за чужих? Он продал нас и истратил то, что за нас выручил. Конечно же, всё богатство, которое Всевышний забрал у отца, принадлежит нам и нашим детям, так что поступай, как велит тебе Всевышний.

Якуб посадил детей и жён на верблюдов, погнал весь скот впереди себя и, взяв всё добро, которое он скопил в Паддан-Араме, отправился в путь к своему отцу Исхоку в землю Ханона.

Когда Лобон ушёл стричь овец, Рахиля украла его божков. А Якуб обманул арамея Лобона, не известив его о своём уходе. Он бежал со всем своим имуществом и, перейдя реку Евфрат, направился к нагорьям Галаада.

Лобон заключает с Якубом договор

На третий день Лобону сообщили, что Якуб бежал. Взяв с собой родственников, он погнался за Якубом и через семь дней настиг его в нагорьях Галаада. Но ночью, во сне, Всевышний явился арамею Лобону и сказал ему: «Берегись, не говори ничего Якубу: ни хорошего, ни плохого».

Лобон догнал Якуба. Якуб уже поставил шатёр в нагорьях Галаада, и Лобон с роднёй тоже стали там лагерем. Лобон сказал Якубу:

– Что ты сделал? Ты обманул меня и увёл моих дочерей, как пленников на войне. Почему ты убежал тайком? Почему ты не сказал мне, чтобы я мог проводить тебя с радостью и с песнями, под музыку бубна и арфы? Ты не дал мне даже поцеловать на прощание внуков и дочерей. Ты поступил безрассудно. В моих силах причинить тебе зло, но прошлой ночью Бог твоего отца сказал мне: «Берегись, не говори Якубу ничего: ни хорошего, ни плохого». Допустим, ты ушёл, потому что тебе не терпелось вернуться в дом отца, но зачем ты украл моих божков?

Якуб ответил Лобону:

– Я боялся, потому что думал, что ты силой отнимешь у меня своих дочерей. Если же ты найдёшь у кого-нибудь здесь своих божков, тому не жить. В присутствии родни смотри сам, есть ли у меня что-нибудь твоё, и если есть, то забирай обратно.

Якуб не знал, что божков украла Рахиля.

Лобон обыскал шатёр Якуба, шатёр Лии и шатёр двух служанок, но ничего не нашёл. После шатра Лии он вошёл в шатёр Рахили. Рахиля же взяла домашних божков, положила их в верблюжье седло и села на них. Лобон обыскал весь шатёр, но ничего не нашёл.

Рахиля сказала отцу:

– Не гневайся, мой господин: я не могу встать перед тобой, потому что у меня то, что обычно бывает у женщин.

Как он ни искал, он не смог найти своих божков.

Якуб был вне себя от гнева и стал выговаривать Лобону:

– В чём моё преступление? – спросил он. – Какой грех я совершил, что ты пустился за мной в погоню? Ты обыскал всё моё добро – что ты нашёл из своего имущества? Положи, что нашёл, перед твоей и моей роднёй, и пусть они нас рассудят. Двадцать лет я прожил у тебя: твои овцы и козы не выкидывали, баранов из твоих отар я не ел. Растерзанных диким зверем я не приносил к тебе, но сам возмещал убытки; ты же требовал с меня платы за всё, что было украдено, – днём ли это случилось или ночью. Вот каково мне было: зной палил меня днём, холод терзал меня ночью, и сон бежал от моих глаз. Таковы были те двадцать лет, что я жил в твоём доме. Я работал на тебя четырнадцать лет за двух твоих дочерей и шесть лет за скот, а ты десять раз менял мою плату. Если бы не был со мной Бог моего отца, Бог Иброхима, Тот, Кого боялся Исхок, то ты, конечно, отослал бы меня с пустыми руками. Но Всевышний увидел мои лишения и труд моих рук и рассудил нас прошлой ночью.

Лобон ответил Якубу:

– Эти дочери – мои дочери, дети – мои дети, и стада – мои стада; всё, что ты видишь, – моё. Но что же я могу теперь сделать с моими дочерьми или с детьми, которых они родили? Давай же заключим договор, ты и я, и пусть он будет свидетельством между нами.

Якуб взял камень и поставил его памятным знаком. Он сказал своей родне:

– Наберите камней.

Они набрали камней, сложили их в кучу и сели есть возле неё. Лобон назвал её Иегар-Сахадута, а Якуб назвал её Гал-Ед. Лобон сказал:

– Эта насыпь – свидетельство между тобой и мной сегодня.

Вот почему её назвали Гал-Ед («насыпь свидетельства»), а также Мицпа («сторожевой пост»), ведь он сказал:

– Пусть Вечный смотрит за тобой и мной, когда мы будем вдали друг от друга. Если ты будешь плохо обходиться с моими дочерьми или возьмёшь себе других жён, кроме моих дочерей, и даже если я об этом ничего не узнаю, помни, что Всевышний – Свидетель между тобой и мной.

Ещё Лобон сказал Якубу:

– Вот груда камней и памятный столб, который я поставил между тобой и мной. Эти камни – свидетельство, и этот памятный столб – во свидетельство того, что я не перейду за эту груду камней на твою сторону, чтобы причинить тебе зло, и ты не перейдёшь за этот памятный знак и груду камней на мою сторону, чтобы причинить мне зло. Пусть Бог Иброхима и бог Нахора, боги их отцов, судят между нами.

И Якуб поклялся Тем, Которого боялся его отец Исхок. Он принёс жертву там, в нагорье, и пригласил своих родственников разделить трапезу. Они поели и переночевали там, а рано утром Лобон поцеловал внуков и дочерей, благословил их и отправился домой.