Ответ Аюба

Тогда Аюб ответил:

– Да, я знаю, что это так.

Но как смертному оправдаться перед Всевышним?

Если бы он захотел с Ним спорить,

не смог бы ответить ни на один из тысячи вопросов.

Великий мудростью, крепкий силой –

кто с Ним спорил и остался цел?

Он передвигает горы неожиданно

и даже рушит их в гневе Своём.

Он колеблет землю и сдвигает с места,

и основания её дрожат.

Он солнцу велит, и оно не светит,

запрещает звёздам сверкать.

Он один простирает небеса

и попирает волны морские.

Он сотворил Большую Медведицу и Орион,

Плеяды и южные созвездия.

Творит Он великое и непостижимое,

бессчётные чудеса.

Вот Он пройдёт передо мной, а я Его не увижу,

пронесётся мимо, а я Его не замечу.

Вот Он схватит, и кто Его остановит?

Кто скажет Ему: «Что ты делаешь?»

Всевышний не станет удерживать Свой гнев;

помощники Рахава перед Ним падут.

Как же мне спорить с Ним?

Где найти слова, чтобы Ему возразить?

Пусть я и невиновен, я не смог бы ответить;

я бы мог лишь молить Судью моего о милости.

Если бы звал я, и Он ответил, –

не верю, что Он выслушал бы меня,

Тот, Кто налетает на меня, словно вихрь,

умножает мне раны безвинно,

Кто не даёт мне дух перевести

и насыщает меня бедой.

Если в силе дело, то Он могуч!

А если в правосудии, то кто приведёт Его на суд?

Пусть я невиновен, мои уста осудят меня;

если даже я безупречен, они вынесут мне приговор.

Я безвинен, но мне уже всё равно;

я презираю свою жизнь.

Да, всё одно, поэтому и говорю:

«Он губит и безвинного, и нечестивого».

Когда внезапно придёт беда,

Он смеётся отчаянию невинных.

Когда страна в руках у нечестивых,

Он ослепляет её судей.

Если не Он, то кто же?

Мои дни бегут быстрее гонца,

они улетают, не видя блага;

ускользают прочь, как быстрые папирусные лодки,

как орлы, что падают на добычу.

И даже если скажу: «Я позабуду жалобы,

оставлю мрачный вид и улыбнусь»,

я всё равно боюсь своих страданий,

зная, что Ты не признаешь меня невинным.

А раз я уже обвинён,

то зачем мне бороться впустую?

Даже если вымоюсь снежной водой,

руки отмою щёлоком,

то и тогда Ты погрузишь меня в грязь,

что даже моя одежда мной побрезгует.

Он не смертный, как я, чтобы мне ответить Ему,

чтобы сойтись нам в суде на тяжбу.

Нет посредника между нами,

кто мог бы нас справедливо рассудить,

нет того, кто отвёл бы Его жезл от меня,

чтобы Его ужас не терзал меня больше.

Тогда я говорил бы, не пугаясь Его,

но я один, и всё обстоит иначе.