О если бы вы, хотя бы немного, терпели мое неразумие! Но и терпите меня! Ведь я ревную о вас Божией ревностью. Ибо я обручил вас Единому Мужу, чтобы представить Христу чистой девой. Но как змей обманул Еву хитростью своею, боюсь, как бы мысли ваши не развратились, отвращаясь от простоты и чистоты во Христе. Ибо если кто-то приходит и проповедует другого Иисуса, Которого мы не проповедали, или если вы получаете духа иного, какого не получали, или Евангелие иное, какого не принимали, — то вы это прекрасно терпите. Ибо думаю, что я ни в чём не уступаю тем «сверхапостолам». А хотя я и неискусен в слове, — но не в познании. Но мы это всячески показали вам во всём.

Или грех я совершил тем, что унижал себя, чтобы возвысить вас, потому что безмездно благовествовал вам Евангелие Божие? От других церквей я отнимал, получая плату для служения вам, и будучи у вас и оказавшись в нужде, я никому не стал в тягость: ибо недостаток мой восполнили братья, пришедшие на Македонии; и я сам постарался не обременить вас ни в чём, и буду стараться. По истине Христовой во мне скажу: похвала эта не будет отнята у меня в странах Ахаии. Почему? Потому ли что я не люблю вас? Бог знает.

Но что делаю, то и буду делать, чтобы не дать повода ищущим повод оказаться такими же, как и мы, в том, чем они хвалятся. Ибо они — лжеапостолы, коварные работники, принимающие вид апостолов Христовых. И не диво: ибо сам сатана принимает вид ангела света. Потому не великое дело, если и служители его принимают вид служителей праведности: конец их будет по делам их.

Снова говорю: да не подумает кто, что я — неразумен. А если не так, примите меня хотя бы как неразумного, чтобы и мне немного похвалиться. То, что говорю, не по Господу говорю, но как бы в неразумии с такой уверенностью в похвале. Так как многие хвалятся по плоти, и я буду хвалиться. Ибо вы охотно терпите неразумных, сами будучи разумны. Ибо вы терпите, если кто вас порабощает, если кто объедает, если кто обирает, если кто превозносится, если кто бьет вас в лицо. К стыду говорю, что как будто у нас не оказалось силы. А на что у кого есть смелость, в неразумии скажу: есть смелость и у меня. Они — Евреи? И я. Израильтяне? И я. Семя Авраамово? И я. Служители Христовы? В безумии говорю: я — еще более: больше в трудах, больше в тюрьмах, безмерно под ударами, часто на краю смерти. От Иудеев пять раз я получил по сорока ударов без одного, три раза бит был палками, раз побит камнями, трижды терпел кораблекрушение, ночь и день провел в пучине морской; многократно в путешествиях, в опасностях на реках, в опасностях от разбойников, в опасностях от соплеменников, в опасностях от язычников, в опасностях в городе, в опасностях в пустыне, в опасностях на море, в опасностях между лжебратьями, в труде и изнурении, часто без сна, в голоде и жажде, часто в постах, на стуже и в наготе. Помимо всего прочего, у меня день за днем стечение людей, у меня забота о всех церквах. Кто изнемогает, а я бы не изнемогал? Кто соблазняется, а я бы не горел?

Если надо хвалиться, буду хвалиться немощью моей. Бог и Отец Господа Иисуса знает — Он, благословенный вовеки, — что я не лгу. В Дамаске правитель царя Ареты охранял город Дамаскийцев, чтобы схватить меня, и я в корзине был спущен из окна по стене и бежал из его рук.