Потом же по четыренадесяти летех паки взыдох во Иерусалим с варнавою, поем с собою и тита. Взыдох же по откровению, и предложих им благовествование, еже проповедую во языцех, наедине же мнимым, да не како вотще теку, или текох. Но ни тит, иже со мною, еллин сый, нужден бысть обрезатися. И за пришедшую лжебратию, иже привнидоша соглядати свободы нашея, юже имамы о Христе Иисусе, да нас поработят: имже ни к часу повинухомся в покорение, да истина благовестия пребудет в вас. От мнящихся же быти что, якови некогда беша, ничтоже ми разнствует: лица Бог человеча не приемлет. Мне бо мнимии ничтоже привозложиша: но сопротивное, уразумевше, яко уверено ми бысть благовестие необрезания, якоже петру обрезания: ибо споспешествовавый петру в послание обрезания, споспешествова и мне во языки: и познавше благодать данную ми, иаков и кифа и иоанн, мнимии столпи быти, десницы даша мне и варнаве общения, да мы во языки, они же во обрезание, точию нищих да помнима: еже и потщахся сие истое сотворити. Егда же прииде петр во антиохию, в лице ему противустах, яко зазорен бе. Прежде бо даже не приити неким от иакова, с языки ядяше: егда же приидоша, опряташеся и отлучашеся, бояся сущих от обрезания. И лицемеришася с ним и прочии иудеи, яко и варнаве пристати лицемерству их. Но егда видех, яко не право ходят ко истине благовествования, рекох петру пред всеми: аще ты, иудей сый, язычески, а не иудейски живеши, почто языки нудиши иудейски жительствовати? Мы естеством иудее, а не от язык грешницы: уведевше же, яко не оправдится человек от дел закона, но токмо верою Иисус Христовою, и мы во Христа Иисуса веровахом, да оправдимся от веры Христовы, а не от дел закона: зане не оправдится от дел закона всяка плоть. Аще ли, ищуще оправдитися о Христе, обретохомся и сами грешницы, Христос убо греху ли служитель? Да не будет. Аще бо, яже разорих, сия паки созидаю, преступника себе представляю. Аз бо законом закону умрох, да Богови жив буду. Христови сраспяхся: живу же не ктому аз, но живет во мне Христос. А еже ныне живу во плоти, верою живу Сына Божия, возлюбившаго мене и предавшаго себе по мне. Не отметаю благодати Божия. Аще бо законом правда, убо Христос туне умре.