Да убоимся убо, да не когда оставлену обетованию внити в покой его, явится кто от вас лишився. Ибо нам благовествовано есть, якоже и онем: но не пользова онех слово слуха, не растворенное верою слышавших. Входим бо в покой веровавшии, якоже рече: яко кляхся во гневе моем, аще внидут в покой мой: аще и делом от сложения мира бывшым. Рече бо негде о седмем сице: и почи Бог в день седмый от всех дел своих. И в сем паки: аще внидут в покой мой. Понеже убо лишени нецыи внити в него, и имже прежде благовествовано бе, не внидоша за непослушание: паки некий уставляет день, днесь, в давиде глаголя, по толицех летех, якоже прежде глаголася: днесь, аще глас его услышите, не ожесточите сердец ваших. Аще бо бы онех Иисус упокоил, не бы о инем дни глаголал по сих.  бо оставлено есть (и еще) субботство людем Божиим: вшедый бо в покой его, и той почи от дел своих, якоже от своих Бог. Потщимся убо внити во оный покой, да не кто в ту же притчу противления впадет. Живо бо слово Божие и действенно, и острейше паче всякаго меча обоюду остра, и проходящее даже до разделения души же и духа, членов же и мозгов, и судително помышлением и мыслем сердечным. И несть тварь неявлена пред ним, вся же нага и объявлена пред очима его, к немуже нам слово. Имуще убо архиереа велика, прошедшаго небеса, Иисуса Сына Божия, да держимся исповедания. Не имамы бо архиереа не могуща спострадати немощем нашым, но искушена по всяческим по подобию, разве греха. Да приступаем убо с дерзновением к престолу благодати, да приимем милость и благодать обрящем во благовременну помощь.