Приближашеся же праздник опреснок, глаголемый пасха: и искаху архиерее и книжницы, како бы убили его: бояхуся бо людий. Вниде же сатана во иуду нарицаемаго искариот, суща от числа обоюнадесяте, и шед глагола архиереом и воеводам, како его предаст им. И возрадовашася и совещаша ему сребреники дати: и исповеда и искаше удобна времене, да предаст его им без народа. Прииде же день опресноков, в оньже подобаше жрети пасху: и посла петра и иоанна, рек: шедша уготовайта нам пасху, да ямы. Она же рекоста ему: где хощеши уготоваем? Он же рече има: се, восходящема вама во град, срящет вы человек в скудельнице воду нося: по нем идета в дом, в оньже входит, и рцета дому владыце: глаголет тебе учитель: где есть обитель, идеже пасху со ученики моими снем? и той вама покажет горницу велию постлану: ту уготовайта. Шедша же обретоста, якоже рече има: и уготоваста пасху. И егда бысть час, возлеже, и обанадесяте апостола с ним, и рече к ним: желанием возжелех сию пасху ясти с вами, прежде даже не прииму мук: глаголю бо вам, яко отселе не имам ясти от нея, дондеже скончаются во Царствии Божии. И приим чашу, хвалу воздав, рече: приимите сию, и разделите себе: глаголю бо вам, яко не имам пити от плода лознаго, дондеже Царствие Божие приидет. И приим хлеб, хвалу воздав, преломи и даде им, глаголя: сие есть тело мое, еже за вы даемо: сие творите в мое воспоминание. Такожде же и чашу по вечери, глаголя: сия чаша новый завет моею кровию, яже за вы проливается: обаче се, рука предающаго мя со мною (есть) на трапезе, и Сын убо Человеческий идет по реченному: обаче горе человеку тому, имже предается. И тии начаша искати в себе, который убо от них хощет сие сотворити. Бысть же и пря в них, кий мнится их быти болий. Он же рече им: царие язык господствуют ими, и обладающии ими благодателе нарицаются: вы же не тако: но болий в вас, да будет яко мний: и старей, яко служай. Кто бо болий, возлежай ли, или служай? не возлежай ли? Аз же посреде вас есмь яко служай. Вы же есте пребывше со мною в напастех моих, и аз завещаваю вам, якоже завеща мне Отец мой, Царство, да ясте и пиете на трапезе моей во Царствии моем: и сядете на престолех, судяще обеманадесяте коленома израилевома. Рече же Господь: симоне, симоне, се, сатана просит вас, дабы сеял, яко пшеницу: аз же молихся о тебе, да не оскудеет вера твоя: и ты некогда обращься утверди братию твою. Он же рече ему: Господи, с тобою готов есмь и в темницу и на смерть ити. Он же рече: глаголю ти, петре, не возгласит петель днесь, дондеже трикраты отвержешися мене не ведети. И рече им: егда послах вы без влагалища и без меха и без сапог, еда чесого лишени бысте? Они же реша: ничесоже. Рече же им: но ныне иже имать влагалище, да возмет, такожде и мех: а иже не имать, да продаст ризу свою, и купит нож: глаголю бо вам, яко еще писаное се, подобает, да скончается о мне, еже: и со беззаконными вменися. Ибо еже о мне, кончину имать. Они же реша: Господи, се, ножа зде два. Он же рече им: доволно есть. И изшед иде по обычаю в гору елеонскую: по нем же идоша ученицы его. Быв же на месте, рече им: молитеся, да не внидете в напасть. И сам отступи от них яко вержением камене, и поклонь колена моляшеся, глаголя: Отче, аще волиши мимонести чашу сию от мене: обаче не моя воля, но твоя да будет. Явися же ему ангел с небесе, укрепляя его. И быв в подвизе, прилежнее моляшеся: бысть же пот его яко капли крове каплющыя на землю. И востав от молитвы (и) пришед ко учеником, обрете их спящих от печали и рече им: что спите? воставше молитеся, да не внидете в напасть. Еще же ему глаголющу, се, народ, и нарицаемый иуда, един от обоюнадесяте, идяше пред ними, и приступи ко Иисусови целовати его. Сие бо бе знамение дал им: егоже аще лобжу, той есть. Иисус же рече ему: иудо, лобзанием ли Сына Человеческаго предаеши? Видевше же, иже беху с ним, бываемое, реша ему: Господи, аще ударим ножем? И удари един некий от них архиереова раба и уреза ему ухо десное. Отвещав же Иисус рече: оставите до сего. И коснувся уха его, изцели его. Рече же Иисус ко пришедшым нань архиереом и воеводам церковным и старцем: яко на разбойника ли изыдосте со оружием и дрекольми яти мя? по вся дни сущу ми с вами в церкви, не простросте руки на мя: но се есть ваша година и область темная. Емше же его ведоша и введоша его во двор архиереов. Петр же вслед идяше издалеча. Возгнещшым же огнь посреде двора и вкупе седящым им, седяше петр посреде их. Узревши же его рабыня некая седяща при свете и воззревши нань, рече: и сей с ним бе. Он же отвержеся его, глаголя: жено, не знаю его. И помале другий видев его, рече: и ты от них еси. Петр же рече: человече, несмь. И мимошедшу яко часу единому, ин некий крепляшеся глаголя: воистинну и сей с ним бе: ибо галилеанин есть. Рече же петр: человече, не вем, еже глаголеши. И абие, еще глаголющу ему, возгласи петель. И обращься Господь воззре на петра: и помяну петр слово Господне, якоже рече ему, яко прежде даже петель не возгласит, отвержешися мене трикраты. И изшед вон плакася горько. И мужие держащии Иисуса ругахуся ему, биюще: и закрывше его, бияху его по лицу и вопрошаху его, глаголюще: прорцы, кто есть ударей тя? И ина многа хуляще глаголаху нань. И яко бысть день, собрашася старцы людстии и архиерее и книжницы, и ведоша его на сонм свой, глаголюще: аще ты еси Христос? рцы нам. Рече же им: аще вам реку, не имете веры: аще же и вопрошу (вы), не отвещаете ми, ни отпустите: отселе будет Сын Человеческий седяй о десную силы Божия. Реша же вси: ты ли убо еси Сын Божий? Он же к ним рече: вы глаголете, яко аз есмь. Они же реша: что еще требуем свидетелства? сами бо слышахом от уст его.