И видех инаго ангела крепка сходяща с небесе, оболчена во облак, и дуга над главою (его), и лице его яко солнце, и нозе его яко столпи огнени, и имеяше в руце своей книгу разгибену: и постави ногу свою десную на мори, а шуюю на земли, и возопи гласом великим, яко лев рыкая: и егда возгласи, глаголаша седмь громов гласы своя. И егда возгласиша седмь громов гласы своя, хотех писати: и слышах глас с небесе глаголющь ми: запечатлей, яже глаголаша седмь громов, и сего не пиши. И ангел, егоже видех стояща на мори и на земли, воздвиже руку свою на небо и клятся живущим во веки веков, иже созда небо и яже на нем, и землю и яже на ней, и море и яже в нем, яко лета уже не будет: но во дни гласа седмаго ангела, егда имать вострубити, тогда скончается тайна Божия, якоже благовести своими рабы пророки. И глас его слышах с небесе паки глаголющь со мною, и глагола: иди и приими книжицу разгнутую в руце ангела стоящаго на мори и на земли. И идох ко ангелу, глаголя ему: даждь ми книжицу. И рече ми: приими и снеждь ю: и горька будет во чреве твоем, но во устех ти сладка будет яко мед. И приях книгу от руки ангела и снедох ю: и бе во устех моих яко мед сладка: и егда снедох ю, горька бяше во чреве моем. И рече ми: подобает ти паки пророчествовати в людех и во племенех, и во языцех и в царех мнозех.