Он:

– Я вошел в сад мой, сестра моя, невеста моя;

я собрал мою мирру с пряностями моими,

поел моего меда из сотов,

напился вина моего с молоком моим.

Молодые женщины:

– Ешьте, друзья, и пейте!

Пейте и насыщайтесь, возлюбленные!

Она:

– Я спала, но сердце мое бодрствовало.

Послушайте! Возлюбленный мой стучится:

«Открой мне, сестра моя, милая моя,

голубка моя, чистая моя.

Голова моя промокла от росы,

волосы мои – от ночной влаги».

Я уже сняла одежду свою,

как же мне снова одеться?

Я вымыла ноги свои,

как же мне снова их пачкать?

Возлюбленный мой просунул руку свою в скважину двери,

и сердце мое затрепетало.

Я поднялась, чтобы отпереть возлюбленному моему,

с рук моих капала мирра,

с пальцев моих капала мирра

на ручки замка.

Я открыла возлюбленному моему,

но его уже не было – он ушел.

Сердце мое опечалилось из-за его ухода.

Я искала его, но не нашла,

звала, но он не откликался.

Нашли меня стражи,

обходящие город.

Они избили меня, изранили

и забрали накидку мою,

стражи, стерегущие стены.

Дочери Иерусалима, я заклинаю вас,

если встретите возлюбленного моего,

передайте ему,

что я изнемогаю от любви.

Молодые женщины:

– Чем возлюбленный твой лучше других,

прекраснейшая из женщин?

Чем возлюбленный твой лучше других,

что ты заклинаешь нас так?

Она:

– Возлюбленный мой здоров и румян,

ему нет равных.

Голова его – чистое золото;

волосы его – волнистые,

черные, как вороново крыло.

Глаза его, как голуби

при потоках вод,

купающиеся в молоке,

сидящие у стремнины.

Щеки его, словно грядки пряностей,

издающих аромат.

Губы его, словно лилии,

источающие мирру.

Руки его – золотые жезлы,

украшенные хризолитом.

Живот его, словно изделие из слоновой кости,

покрытое сапфирами.

Ноги его – мраморные столбы,

установленные на подножиях из чистого золота.

Его вид величествен, как горы Ливана,

изыскан, как ливанские кедры.

Уста его – сама сладость,

и все в нем желанно.

Вот каков мой возлюбленный, вот каков мой друг,

о дочери Иерусалима!