Итак, я рассудил сам в себе не приходить к вам опять с огорчением.

Ибо если я огорчаю вас, то кто обрадует меня, как не тот, кто огорчен мной?

Это самое и писал я вам, дабы, придя, не иметь огорчения от тех, о которых мне надлежало радоваться; ибо я во всех вас уверен, что моя радость – радость и для всех вас.

От великой скорби и стесненного сердца я писал вам со многими слезами не для того, чтобы огорчить вас, но чтобы вы познали любовь, какую я в избытке имею к вам.

Если же кто огорчил, то не меня огорчил, но частью, – чтобы не сказать много, – и всех вас.

Для такого довольно этого наказания от многих, так что вам лучше уже простить его и утешить, дабы он не был поглощен чрезмерной печалью.

И потому прошу вас оказать ему любовь.

Ибо я для того и писал, чтобы узнать на опыте, во всем ли вы послушны.

А кого вы в чем прощаете, того и я; ибо и я, если в чем простил кого, простил для вас от лица Христова, чтобы не сделал нам ущерба сатана, ибо нам небезызвестны его умыслы.

Придя в Троаду для благовествования о Христе, хотя мне и открыта была дверь Господом, я не имел покоя духу моему, потому что не нашел там брата моего Тита; но, простившись с ними, я пошел в Македонию.

Но благодарение Богу, Который всегда дает нам торжествовать во Христе и благоухание познания о Себе распространяет нами во всяком месте. Ибо мы Христово благоухание Богу в спасаемых и в погибающих: для одних – запах смертоносный на смерть, а для других – запах живительный на жизнь. И кто способен на это?

Ибо мы не повреждаем слова Божьего, как многие, но проповедуем искренно, как от Бога, пред Богом, во Христе.