И пришел царь с Аманом пировать у Есфири, царицы.

И сказал царь Есфири также и в этот второй день во время пира: «Какое желание твое, царица Есфирь? Оно будет удовлетворено. И какая просьба твоя? Хотя бы до полуцарства, она будет исполнена».

И отвечала царица Есфирь и сказала: «Если я нашла благоволение в очах твоих, царь, и если царю благоугодно, то да будут дарованы мне жизнь моя, по желанию моему, и народ мой, по просьбе моей!

Ибо проданы мы, я и народ мой, на истребление, убиение и погибель. Если бы мы проданы были в рабы и рабыни, я молчала бы, хотя враг не вознаградил бы ущерба царя».

И отвечал царь Артаксеркс и сказал царице Есфири: «Кто это такой, и где тот, который отважился в сердце своем сделать так?» И сказала Есфирь: «Враг и неприятель этот – злобный Аман!» И Аман затрепетал перед царем и царицей.

И царь встал во гневе своем с пира и пошел в сад при дворце; Аман же остался умолять о жизни своей царицу Есфирь, ибо видел, что определена ему злая участь от царя.

Когда царь возвратился из сада при дворце в дом пира, Аман был припавшим к ложу, на котором находилась Есфирь. И сказал царь: «Даже и насиловать царицу хочет в доме у меня!» Слово вышло из уст царя – и накрыли лицо Аману.

И сказал Харбона, один из евнухов при царе: «Вот и дерево, которое приготовил Аман для Мардохея, говорившего доброе для царя, стоит у дома Амана, высотой в пятьдесят локтей». И сказал царь: «Повесьте его на нем».

И повесили Амана на дереве, которое он приготовил для Мардохея. И гнев царя утих.