Когда наступил седьмой месяц и сыны Израилевы уже были в городах, тогда собрался народ, как один человек, в Иерусалиме. И встал Иисус, сын Иоседека, и братья его, священники, и Зоровавель, сын Салафиила, и братья его, и соорудили они жертвенник Богу Израилеву, чтобы возносить на нем всесожжения, как написано в законе Моисея, человека Божьего. И поставили жертвенник на основании его, так как они были в страхе от иноземных народов; и стали возносить на нем всесожжения Господу, всесожжения утренние и вечерние. И совершили праздник кущей, как предписано, с ежедневным всесожжением в определенном числе, по уставу каждого дня. И после того совершали всесожжение постоянное, и в новомесячия, и во все праздники, посвященные Господу, и добровольное приношение Господу от всякого усердствующего.

С первого же дня седьмого месяца начали возносить всесожжения Господу. А храму Господнему еще не было положено основание. И стали выдавать серебро каменотесам и плотникам, и пищу, и питье, и масло – сидонянам и тирянам, чтобы они доставляли кедровый лес с Ливана по морю в Яффу, с дозволения им Кира, царя персидского. Во второй год по приходе своем к дому Божьему в Иерусалим, во второй месяц, Зоровавель, сын Салафиила, и Иисус, сын Иоседека, и прочие братья их, священники и левиты, и все пришедшие из плена в Иерусалим положили начало и поставили левитов от двадцати лет и выше для надзора за работами при доме Господнем. И стали Иисус, сыновья его и братья его, Кадмиил и сыновья его, сыновья Иуды, как один человек, для надзора за производителями работ в доме Божьем, а также и сыновья Хенадада, сыновья их и братья их, левиты. Когда строители положили основание храму Господнему, тогда поставили священников в облачении их с трубами и левитов, сыновей Асафа, с кимвалами, чтобы славить Господа по уставу Давида, царя Израилева. И начали они попеременно петь: «Хвалите и славьте Господа, ибо благ, ибо вовек милость Его к Израилю». И весь народ восклицал громогласно, славя Господа за то, что положено основание дома Господнего. Впрочем, многие из священников, и левитов, и глав поколений, старики, которые видели прежний храм, при основании этого храма перед глазами их плакали громко, но многие и восклицали от радости громогласно. И не мог народ отличить восклицаний радости от воплей плача народного, потому что народ восклицал громко, и голос слышен был далеко.