Дыхание мое ослабело, дни мои угасают, гробы предо мною.

Если бы не насмешки их, то и среди споров их око мое пребывало бы спокойно.

„Заступись, поручись Сам за меня пред Собой! Иначе кто поручится за меня?

Ибо Ты закрыл сердце их от разумения и потому не дашь восторжествовать им“.

Кто обрекает друзей своих в добычу, у детей того глаза истают.

Он поставил меня притчей для народа и посмешищем для него.

Помутилось от горести око мое, и все члены мои, как тень.

Изумятся об этом праведные, и невинный вознегодует на лицемера.

Но праведник будет крепко держаться пути своего, и чистый руками будет больше и больше утверждаться.

Выслушайте, все вы, и подойдите; не найду я мудрого между вами.

Дни мои прошли; думы мои – достояние сердца моего – разбиты.

А они ночь хотят превратить в день, свет приблизить к лицу тьмы.

Если бы я и ожидать стал, то преисподняя – дом мой; во тьме постелю я постель мою; гробу скажу: „Ты отец мой“, червю: „Ты мать моя и сестра моя“.

Где же после этого надежда моя? И ожидаемое мною кто увидит?

В преисподнюю сойдет она и будет покоиться со мною в прахе».