Как потускнело золото, изменилось золото наилучшее! Камни святилища раскиданы по всем перекресткам.

Сыны Сиона драгоценные, равноценные чистейшему золоту, как они сравнены с глиняной посудой, изделием рук горшечника!

И чудовища подают сосцы и кормят своих детенышей, а дочь народа моего стала жестока, подобно страусам в пустыне.

Язык грудного младенца прилипает к гортани его от жажды; дети просят хлеба, и никто не подает им.

Евшие сладкое истаивают на улицах; воспитанные на багрянице жмутся к навозу.

Наказание нечестия дочери народа моего превышает казнь за грехи Содома: тот низринут мгновенно, и руки человеческие не касались его.

Князья ее были в ней чище снега, белее молока; они были телом краше коралла, вид их был как сапфир.

А теперь темнее всего черного лицо их; не узнают их на улицах; кожа их прилипла к костям их, стала суха, как дерево.

Умерщвляемые мечом счастливее умерщвляемых голодом, потому что эти истаивают, поражаемые недостатком плодов полевых.

Руки мягкосердечных женщин варили детей своих, чтобы они были для них пищей во время гибели дочери народа моего.

Свершил Господь гнев Свой, излил ярость гнева Своего и зажег на Сионе огонь, который пожрал основания его.

Не верили цари земли и все живущие во вселенной, чтобы враг и неприятель вошел во врата Иерусалима.

Все это – за грехи лжепророков его, за беззакония священников его, которые среди него проливали кровь праведников; бродили, как слепые, по улицам, осквернялись кровью, так что невозможно было прикоснуться к одеждам их.

«Сторонитесь! Нечистый! – кричали им. – Сторонитесь, сторонитесь, не прикасайтесь». И они уходили в смущении. А среди народов говорили: «Их более не будет!» Лицо Господа рассеет их. Он уже не призрит на них, потому что они лица священников не уважают, старцев не милуют.

Наши глаза истомлены в напрасном ожидании помощи – со сторожевой башни нашей мы ожидали народ, который не мог спасти нас.

А они подстерегали шаги наши, чтобы мы не могли ходить по улицам нашим. Приблизился конец наш, дни наши исполнились, пришел конец наш.

Преследовавшие нас были быстрее орлов небесных: гонялись за нами по горам, ставили засаду нам в пустыне.

Дыхание жизни нашей, помазанник Господен, пойман в ямы их, тот, о котором мы говорили: «Под сенью его будем жить среди народов».

Радуйся и веселись, дочь Эдома, обитательница земли Уц! И до тебя дойдет чаша: напьешься допьяна и обнажишься.

Дочь Сиона! Наказание за беззаконие твое кончилось – Он не будет более изгонять тебя. Но твое беззаконие, дочь Эдома, Он посетит и обнаружит грехи твои.