Сразу же утром первосвященники со старейшинами и книжниками и весь синедрион вынесли решение и, связав Иисуса, отвели и предали Пилату.

Пилат спросил Его: «Ты – Царь иудейский?» Он же сказал ему в ответ: «Ты говоришь».

И первосвященники обвиняли Его во многом.

Пилат же опять спросил Его: «Ты ничего не отвечаешь? Видишь, как много против Тебя обвинений».

Но Иисус и на это ничего не отвечал, так что Пилат дивился.

На всякий же праздник отпускал он им одного узника, о котором просили.

Тогда был в узах некто по имени Варавва со своими сообщниками, которые во время мятежа совершили убийство.

И народ начал кричать и просить Пилата о том, что он обычно делал для них.

Он сказал им в ответ: «Хотите, я отпущу вам Царя иудейского?» Ибо знал, что первосвященники предали Его из зависти.

Но первосвященники возбудили народ просить, чтобы отпустил им лучше Варавву.

Пилат, отвечая, опять сказал им: «Что же хотите, чтобы я сделал с Тем, Которого вы называете Царем иудейским?» Они опять закричали: «Распни Его!» Пилат сказал им: «Какое же зло сделал Он?» Но они еще сильнее закричали: «Распни Его!» Тогда Пилат, желая сделать угодное народу, отпустил им Варавву, а Иисуса после бичевания предал на распятие.

А воины отвели Его внутрь двора, то есть в преторию, и собрали весь полк, и одели Его в багряницу, и, сплетши терновый венец, возложили на Него, и начали приветствовать Его: «Радуйся, Царь иудейский!» И били Его по голове тростью, и плевали на Него, и, становясь на колени, кланялись Ему.

Когда же насмеялись над Ним, сняли с Него багряницу, одели Его в собственные одежды Его и повели Его, чтобы распять Его.

И заставили проходящего некоего киринейца Симона, отца Александра и Руфа, идущего с поля, нести крест Его.

И привели Его на место Голгофу, что значит Лобное место.

И давали Ему пить вино со смирной; но Он не принял.

Распявшие Его делили одежды Его, бросая жребий, кому что взять.

Был час третий, и распяли Его.

И была надпись вины Его: «Царь иудейский».

С Ним распяли двух разбойников: одного по правую, а другого по левую сторону Его.

И сбылось слово Писания: «И к злодеям причтен».

Проходящие злословили Его, кивая головами своими и говоря: «Эй! Разрушающий храм и в три дня созидающий!

Спаси Себя Самого и сойди с креста».

Подобно и первосвященники с книжниками, насмехаясь, говорили друг другу: «Других спасал, а Себя не может спасти.

Христос, Царь Израилев, пусть сойдет теперь с креста, чтобы мы видели, и уверуем». И распятые с Ним поносили Его.

В шестом же часу настала тьма по всей земле и продолжалась до часа девятого.

В девятом часу возопил Иисус громким голосом: «Элои! Элои! Ламма савахфани?» – что значит: «Боже Мой! Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?» Некоторые из стоявших тут, услышав, говорили: «Вот, Илию зовет».

А один побежал, напитал губку уксусом и, наложив на трость, давал Ему пить, говоря: «Постойте, посмотрим, придет ли Илия снять Его».

Иисус же, возгласив громко, испустил дух.

И завеса в храме разодралась надвое – сверху донизу.

Сотник, стоявший напротив Него, увидев, что Он, так возгласив, испустил дух, сказал: «Истинно Человек Сей был Сын Божий». Были тут и женщины, которые смотрели издали; между ними была и Мария Магдалина, и Мария, мать Иакова меньшего и Иосии, и Саломия, которые и тогда, когда Он был в Галилее, следовали за Ним и служили Ему, и другие многие, вместе с Ним пришедшие в Иерусалим.

И когда уже настал вечер, – так как была пятница, то есть день перед субботой, – пришел Иосиф из Аримафеи, почитаемый член совета, который и сам ожидал Царства Божьего, осмелился войти к Пилату и просил тела Иисуса.

Пилат удивился, что Он уже умер, и, призвав сотника, спросил его, давно ли умер.

И, узнав от сотника, отдал тело Иосифу.

Он, купив плащаницу и сняв Его, обвил плащаницей и положил Его в гробницу, которая была высечена в скале, и привалил камень к двери гробницы.

Мария же Магдалина и Мария, мать Иосии, видели, где Его положили.