И сделался большой ропот в народе и у женщин его на братьев своих – богатых иудеев. Были такие, которые говорили: «Нас, сыновей наших и дочерей наших много; и мы желали бы достать хлеб, и кормиться, и жить». Были и такие, которые говорили: «Поля свои, и виноградники свои, и дома свои мы закладываем, чтобы достать хлеба от голода». Были и такие, которые говорили: «Мы занимаем серебро на подать царю под залог полей наших и виноградников наших; у нас такие же тела, какие тела у братьев наших, и сыновья наши такие же, как их сыновья; а вот мы должны отдавать сыновей наших и дочерей наших в рабы, и некоторые из дочерей наших уже находятся в порабощении. Нет никаких средств для выкупа в руках наших; и поля наши, и виноградники наши у других». Когда я услышал ропот их и такие слова, я очень рассердился. Сердце мое возмутилось, и я строго выговорил знатнейшим и начальствующим и сказал им: «Вы берете лихву с братьев своих». И созвал я против них большое собрание, и сказал им: «Мы выкупали братьев своих иудеев, проданных народам, сколько было сил у нас, а вы продаете братьев своих, и они продаются нам?» Они молчали и не находили ответа.

И сказал я: «Нехорошо вы делаете. Не в страхе ли Бога нашего должны ходить вы, дабы избегнуть поношения от народов, врагов наших? И я также, братья мои и служащие при мне давали им в заем и серебро, и хлеб; оставим им долг этот. Возвратите им ныне же поля их, виноградные и масличные сады их, и дома их, и рост с серебра, и хлеба, и вина, и масла, под который вы ссудили их».

И сказали они: «Возвратим и не будем с них требовать; сделаем так, как ты говоришь». И позвал я священников, и велел им дать клятву, что они так сделают. И вытряхнул я одежду мою и сказал: «Так пусть вытряхнет Бог всякого человека, который не сдержит слова этого, из дома его и из имения его, и так да будет у него вытрясено и пусто!» И сказало все собрание: «Аминь!» И прославили Бога; и народ выполнил слово это. К тому же с того дня, как определен я был областеначальником их в земле иудейской, от двадцатого года до тридцать второго года царя Артаксеркса, в продолжение двенадцати лет я и братья мои не ели хлеба областеначальнического. А прежние областеначальники, которые были до меня, отягощали народ и брали с них хлеб и вино, кроме сорока сиклей серебра; даже и слуги их господствовали над народом. Я же не делал так по страху Божьему. При этом работы на стене этой я поддерживал; и полей мы не закупали, и все слуги мои собирались туда на работу. Иудеев и начальствующих по сто пятьдесят человек бывало за столом у меня, кроме приходивших к нам из окрестных народов. И вот что было приготовляемо на один день: один бык, шесть отборных овец и птицы приготовлялись у меня; и в десять дней издерживалось множество всякого вина. И при всем том хлеба областеначальнического я не требовал, так как тяжелая служба лежала на народе этом. Помяни, Боже мой, во благо мне все, что я сделал для народа этого!