«Я не совершил никакого преступления»

Через три дня после прибытия в провинцию Фест отправился из Кесарии в Иерусалим, где первосвященники и самые влиятельные из иудеев подали ему жалобу на Павла и просили Феста в виде одолжения для них перевести Павла в Иерусалим, замышляя убить его по дороге. Но Фест ответил, что Павел содержится под стражей в Кесарии и сам он должен будет скоро туда отправиться. «Потому пусть те из вас, — продолжал он, — кто может, пойдут вместе со мной, и если человек этот в чем-либо виновен, там они смогут предъявить все свои обвинения».

Он провел среди них в Иерусалиме не более восьми или десяти дней, а затем отправился в Кесарию, где уже на следующий день, заняв судейское место, приказал привести Павла. Когда тот появился, его обступили пришедшие из Иерусалима иудеи, выдвигая против него множество тяжких обвинений, которые они ничем не могли доказать.

Павел же, защищаясь, сказал: «Я не совершил никакого преступления ни против Закона иудейского, ни против Храма, ни против кесаря».

Фест, желая расположить к себе иудеев, спросил Павла: «Не хотел бы ты отправиться в Иерусалим, чтобы по всем этим обвинениям судили тебя там в моем присутствии?»

Но Павел ответил: «Я уже стою перед судом кесаря, где и должен быть судим. Не совершил я, как ты и сам прекрасно знаешь, никакого преступления против иудеев. Если я виновен в чем-то, достойном смерти, я готов умереть. Но если нет ничего верного в тех обвинениях, которые они мне предъявили, никто не вправе выдать меня им. Я прошу суда кесарева!»

Фест, обсудив всё со своими советниками, ответил: «Ты просишь суда кесарева — к кесарю и отправишься».

Фест знакомит Агриппу с делом Павла

Прошло несколько дней, и в Кесарию прибыл царь Агриппа с Вереникой, чтобы засвидетельствовать Фесту свое почтение. Они оставались там довольно долго, и Фест рассказал царю о деле Павла: «Есть тут у меня некий узник, которого Феликс оставил под стражей. Когда я был в Иерусалиме, первосвященники и старейшины иудейские обратились ко мне с жалобой на него, требуя осудить его.

Я ответил им, что не в обычае римлян выдавать обвиняемого, прежде чем он не встретится лицом к лицу с обвинителями и не получит возможность защищаться против предъявленных ему обвинений. И когда [они] прибыли сюда со мной, я безо всякого промедления на следующий же день сел на судейское место и велел привести этого человека. Но когда его обвинители поднялись и стали говорить, они не обвинили его ни в одном из предполагаемых мною преступлений. Они просто разошлись с ним по каким-то спорным вопросам об их собственном богопочитании и о каком-то умершем Иисусе, Который, по словам Павла, жив. Затрудняясь в решении подобных вопросов, я спросил его, не хочет ли он отправиться в Иерусалим, чтобы там быть судимым по этому делу. Но поскольку Павел настаивал на том, чтобы его дело отложили до суда самого императора, я и велел держать его под стражей, пока не смогу отослать его к кесарю».

Агриппа же сказал Фесту: «Я хотел бы сам послушать этого человека».

«Завтра ты услышишь его», — последовал ответ.

Павел перед Агриппой

На следующий день Агриппа и Вереника явились с превеликой пышностью и вместе с трибунами и городской знатью вошли в зал заседаний. Фест приказал ввести Павла. «Царь Агриппа и все присутствующие здесь! — сказал Фест. — Вы видите того самого человека, по поводу которого все иудеи, как в Иерусалиме, так и здесь, обращались ко мне и с криками требовали его смерти. Я, однако, нашел, что он не сделал ничего, что заслуживает смерти. А так как он обратился с просьбой о том, чтобы его судил император, я решил послать его к нему. Но ничего определенного написать о нем своему повелителю я не могу, а потому и представил его вам и в особенности тебе, царь Агриппа, с тем, чтобы по завершении расследования у меня было что написать. Я считаю, что неразумно отправлять узника, не представив выдвинутых против него обвинений».