Фест, прибыв в область, через три дня отправился из Кесарии в Иерусалим. Тогда первосвященник и знатнейшие из иудеев явились к нему с жалобой на Павла и убеждали его, прося, чтобы он сделал милость: вызвал его в Иерусалим; и злоумышляли убить его в пути. Но Фест отвечал, что Павел содержится в Кесарии под стражей и что он сам скоро отправится туда. «Итак, – сказал он, – которые из вас могут, пусть пойдут со мной и, если есть что-нибудь за этим человеком, пусть обвиняют его». Пробыв же у них не больше восьми или десяти дней, возвратился в Кесарию и на другой день, сев на судейское место, повелел привести Павла. Когда он явился, стали кругом пришедшие из Иерусалима иудеи, принося на Павла многие и тяжкие обвинения, которых не могли доказать. Он же в оправдание свое сказал: «Я не сделал никакого преступления ни против закона иудейского, ни против храма, ни против кесаря». Фест, желая сделать угодное иудеям, сказал в ответ Павлу: «Хочешь ли идти в Иерусалим, чтобы я там судил тебя в этом?» Павел сказал: «Я стою перед судом кесаревым, где мне и следует быть судимым. Иудеев я ничем не обидел, как и ты хорошо знаешь. Ибо если я не прав и сделал что-нибудь достойное смерти, то не отрекаюсь умереть; а если ничего того нет, в чем эти обвиняют меня, то никто не может выдать меня им. Требую суда кесарева». Тогда Фест, поговорив с советом, отвечал: «Ты потребовал суда кесарева, к кесарю и отправишься». Через несколько дней царь Агриппа и Вереника прибыли в Кесарию поздравить Феста. И как они провели там много дней, то Фест предложил царю дело Павла, говоря: «Здесь есть человек, оставленный Феликсом в узах, на которого, в бытность мою в Иерусалиме, с жалобой явились первосвященники и старейшины иудейские, требуя осуждения его. Я отвечал им, что у римлян нет обыкновения выдавать какого-нибудь человека на смерть, прежде нежели обвиняемый будет иметь обвинителей налицо и получит свободу защищаться против обвинения. Когда же они пришли сюда, то без всякого отлагательства, на другой же день, сел я на судейское место и повелел привести того человека. Обступив его, обвинители не представили ни одного из обвинений, какие я предполагал; но они имели некоторые споры с ним об их богопочитании и о каком-то Иисусе умершем, о Котором Павел утверждал, что Он жив. Затрудняясь в решении этого вопроса, я спросил, хочет ли он идти в Иерусалим и там быть судимым в этом. Но так как Павел потребовал, чтобы он оставлен был на рассмотрение Августа, то я велел содержать его под стражей до тех пор, пока не пошлю его к кесарю». Агриппа же сказал Фесту: «Хотел бы и я послушать этого человека». «Завтра же, – отвечал тот, – услышишь его». На другой день, когда Агриппа и Вереника пришли с великой пышностью и вошли в судебную палату с тысяченачальниками и знатнейшими гражданами, по приказанию Феста приведен был Павел. И сказал Фест: «Царь Агриппа и все присутствующие с нами мужи! Вы видите того, против которого всё множество иудеев приступали ко мне в Иерусалиме и здесь и кричали, что ему не должно более жить. Но я нашел, что он не сделал ничего достойного смерти; и так как он сам потребовал суда у Августа, то я решился послать его к нему. Я не имею ничего верного написать о нем государю; поэтому привел его пред вас, и особенно пред тебя, царь Агриппа, дабы, по рассмотрении, было мне что написать. Ибо, мне кажется, нерассудительно послать узника и не показать обвинений на него».