Гибель Ниневии предречена

Вот уже на подступах к тебе, Ниневия, сокрушитель твой!

Укрепляй оборону, стереги дороги,

наготове будь, все силы свои собери!

(Ибо восстанавливает Господь величие Иакова,

как и величие Израиля, —

народов, которых всего лишили разорители,

не пощадили и лоз их виноградных.)

Кроваво-красны щиты воинов твоего сокрушителя,

в пурпур одеты воины его;

сверкают на солнце покрытые броней колесницы

в день, когда их готовность к бою проверяют,

и воины врага твоего потрясают древками копий.

Колесницы их уже вихрем несутся по улицам,

мчатся во все концы через площади;

факелам они подобны и мелькают, словно молнии.

Властелин Ассирии зовет своих военачальников,

идут они, спотыкаясь,

а затем к стене городской бегут,

но поздно уже:

щиты осадные врагом установлены!

Врата речные открываются —

потоком страшным обрушен дворец!

Всё предрешено: обнажена будет Ниневия!

В плен повели ее женщин-рабынь —

стенают они, словно горлицы,

и в отчаянии бьют себя в грудь.

Ниневия — что запруда прорванная,

из которой хлынули потоки воды.

«Стойте, стойте!» — кричат ее жителям,

но никто из них не оборачивается.

Слышны и другие голоса: «Грабьте, грабьте,

хватайте серебро и золото!

Полно здесь добра всякого

и драгоценностей всевозможных!»

И пала Ниневия —

разграблена, разорена, разрушена!

В страхе сердца замирают,

трясутся колени, дрожь в теле

и смертельная бледность на лицах у всех.

Где же теперь то логово львиное

и место кормления львят,

куда шли лев и львица с потомством своим

и никто их не мог потревожить?

Где лев, что рвал на куски добычу,

детенышей своих насыщая,

что ради львицы жертву свою душил,

свое логовище наполнял мясом кровавым,

кусками этой добычи — пристанище свое?

«Так знай же, иду на тебя! — говорит Господь Воинств. — Колесницы твои Я сожгу дотла, и львят твоих меч поразит, не оставлю добычи тебе на земле, и никто уже не услышит гласа вестников твоих».