Вторая речь Елифаза

Тогда ответил Елифаз из Темана:

– Отвечает ли мудрый знанием, взятым с ветра,

наполняет ли свой живот палящим вихрем?

Возражает ли он пустыми словами,

речами, в которых нет прока?

А ты и страх перед Всевышним потерял

и молитву к Всевышнему считаешь малостью.

Твой грех рождает твои речи,

ты усвоил язык нечестивых.

Ты сам себя обвиняешь, а не я;

язык твой против тебя свидетельствует.

Разве ты был первым человеком?

Разве ты был создан раньше холмов?

Разве ты был на совете Всевышнего?

Разве ты один мудр?

Что знаешь ты, чего бы мы не знали?

Что понимаешь, чего бы мы не поняли?

Есть среди нас и седовласые старики,

старше, чем твой отец.

Разве мало тебе утешений Всевышнего,

добрых слов, что тебе сказали?

Почему отвлекают тебя твои чувства,

почему сверкают в гневе твои глаза,

что ты обратил против Всевышнего свой дух,

что твой язык выговаривает такие слова?

Как человек может быть чистым,

и рождённый женщиной – быть праведным?

Если Всевышний и ангелам своим не доверяет,

и даже небеса в Его глазах нечисты,

то тем более нечист и порочен человек,

который пьёт неправду, словно воду!

Послушай меня, и я объясню тебе;

расскажу тебе то, что видел,

то, о чём говорили мудрецы,

не скрывая усвоенного от предков

(им одним земля была отдана,

и чужой среди них не жил):

все дни свои мучается нечестивый,

отсчитаны все годы притеснителя.

В его ушах – гул ужаса;

средь мира к нему приходит губитель.

От мглы он не надеется спастись;

он обречён на меч.

Он – скиталец, пища для стервятника;

он знает, что день мрака близок.

Беда и горе его пугают,

наводят страх, как царь, готовящийся к войне,

за то, что простёр против Всевышнего руку

и Всемогущему бросил вызов,

шёл на Него упрямо и дерзко

с толстым крепким щитом.

За то, что лицо нечестивого жиром заплыло,

и жир нарастил он у себя на бёдрах, –

он поселится в городах разорённых,

в домах, в которых никто не живёт,

в домах, обречённых на разрушение.

Он больше не будет богатым:

богатство его расточится,

и владения его не расширятся по земле.

Он не спасётся от мглы,

пламя иссушит ветви его,

и дыхание Всевышнего умчит его прочь.

Пусть он не обманывается,

полагаясь на пустоту,

ведь пустота и будет ему воздаянием.

Он получит сполна, прежде чем придёт его время,

и не будут его ветви зеленеть.

Он сбросит незрелый виноград, как лоза,

и растеряет свои цветы, как маслина.

Бесплодными будут безбожники,

и огонь истребит шатры вымогателей.

Они зачали горе и родили беду;

их сердце полно коварства.