Мужи братья и отцы, выслушайте мою нынешнюю перед вами защиту. Услышав, что он начал свое обращение к ним на еврейском языке, они стали еще тише. И он сказал: я — Иудей, рожденный в Тарсе Киликийском, но воспитанный в этом городе, у ног Гамалиила, наставленный во всей точности отеческого Закона, ревнитель по Боге, как все вы сегодня. На этот Путь я воздвигнул смертельное гонение, заключая в узы и предавая в тюрьмы как мужчин, так и женщин, в чем и первосвященник мне свидетель и весь совет старейшин; получив от них и письма к братьям, я шел в Дамаск с тем, чтобы и там находящихся привести в узах в Иерусалим для наказания.

И было со мной, когда я шел и приближался к Дамаску: около полудня внезапно воссиял с неба сильный свет вокруг меня, и я упал на землю и услышал голос, говорящий мне: «Саул, Саул, что ты Меня гонишь?» И я ответил: «кто Ты, Господи?» И Он сказал мне: «Я — Иисус Назорей, Которого ты гонишь». Бывшие со мной свет видели, но голоса Того, Кто мне говорил, не слышали. И я сказал: «что мне делать, Господи?» Господь же сказал мне: «встань и иди в Дамаск и там тебе будет сказано о всём, что назначено тебе делать». И пока я ничего не видел от славы света того, бывшие со мной за руку привели меня в Дамаск.

А некий Анания, муж благочестивый по Закону, имеющий доброе свидетельство от всех местных Иудеев, пришел ко мне и, подойдя, сказал мне: «Саул, брат, прозри!» И я в тот же час прозрел и устремил взор на него. А он сказал: «Бог отцов наших предназначил тебя познать волю Его и увидеть Праведного и услышать голос из уст Его, потому что ты будешь свидетелем Ему пред всеми людьми о том, что ты видел и слышал. И теперь, что ты медлишь? Восстав, крестись и смой грехи твои, призвав имя Его».

И было со мной по возвращении в Иерусалим, когда я молился в храме: пришел я в исступление и увидел Его, и Он говорил мне: «поспеши и выйди скорее из Иерусалима, потому что не примут твоего свидетельства о Мне». И я сказал: «Господи, они знают, что я заключал в тюрьмы и бил в синагогах верующих в Тебя; и когда проливалась кровь Стефана, свидетеля Твоего, я и сам стоял тут же и сочувствовал и стерег одежды убивавших его». И Он сказал мне: «иди, потому что Я пошлю тебя далеко к язычникам».

До этого слова они его слушали, а тогда возвысили голос свой, говоря: долой с земли такого! Нельзя ему жить! И пока они кричали и потрясали одеждами и бросали пыль в воздух, трибун велел ввести его в казарму, сказав подвергнуть его допросу под бичом, чтобы узнать, по какой причине они так кричали на него. Когда же растянули его для бичевания, Павел сказал присутствовавшему сотнику: можно ли вам бичевать человека, Римского гражданина, и не осужденного? Услышав это, сотник явился к трибуну и доложил ему: что ты собираешься делать? Ведь человек этот Римский гражданин. Тогда трибун подошел и сказал ему: скажи мне, ты Римский гражданин? Он сказал: да. И трибун ответил: я за большие деньги приобрел это гражданство. Павел же сказал: а я и родился гражданином. И тотчас же отступили от него собиравшиеся его пытать, а трибун испугался, узнав, что Павел Римский гражданин, а он связал его.

На другой день, желая узнать точно, в чем обвиняют его Иудеи, он освободил его от уз и велел собраться первосвященникам и всему синедриону и, приведя Павла, поставил его перед ними.