Филистимляне же взяли ковчег Божий и принесли его из Авен-Езера в Азот.

И взяли филистимляне ковчег Божий, и внесли его в храм Дагона, и поставили его подле Дагона.

И встали азотяне рано на другой день, и вот Дагон лежит лицом своим к земле перед ковчегом Господним. И взяли они Дагона и опять поставили его на свое место.

И встали они поутру на следующий день, и вот, Дагон лежит ниц на земле перед ковчегом Господним; голова Дагона и обе руки его лежали отсеченные, каждая особо, на пороге, осталось только туловище Дагона.

Поэтому жрецы Дагона и все приходящие в капище Дагона в Азот не ступают на порог Дагонов до сего дня.

И отяготела рука Господня над азотянами, и Он поражал их, и наказал их мучительными наростами в Азоте и в окрестностях его.

И увидели это азотяне, и сказали: «Да не останется ковчег Бога Израилева у нас, ибо тяжка рука Его и для нас, и для Дагона, бога нашего».

И послали, и собрали к себе всех владетелей филистимских, и сказали: «Что нам делать с ковчегом Бога Израилева?» И сказали: «Пусть ковчег Бога Израилева перейдет в Геф». И отправили ковчег Бога Израилева в Геф.

После того как отправили его, была рука Господа на городе – ужас весьма великий, и поразил Господь жителей города от малого до большого, и показались на них наросты.

И отослали они ковчег Божий в Аскалон; и когда пришел ковчег Божий в Аскалон, возопили аскалонитяне, говоря: «Принесли к нам ковчег Бога Израилева, чтоб умертвить нас и народ наш».

И послали, и собрали всех владетелей филистимских, и сказали: «Отошлите ковчег Бога Израилева; пусть он возвратится в свое место, чтобы не умертвил он нас и народа нашего». Ибо смертельный ужас был во всем городе; весьма отяготела рука Божья на них.

И те, которые не умерли, поражены были наростами, так что вопль города восходил до небес.