И сказал Елисей: «Выслушайте слово Господне – так говорит Господь: „Завтра в это время мера муки лучшей будет по сиклю и две меры ячменя по сиклю у ворот Самарии“».

И отвечал сановник, на руку которого царь опирался, человеку Божьему и сказал: «Если бы Господь и открыл окна на небе, и тогда может ли это быть?» И сказал тот: «Вот увидишь глазами твоими, но есть этого не будешь».

Четыре человека прокаженных находились при входе в ворота, и говорили они друг другу: «Что нам сидеть здесь, ожидая смерти?

Если решиться нам пойти в город, то в городе голод и мы там умрем; если же сидеть здесь, то также умрем. Пойдем лучше в стан сирийский. Если оставят нас в живых, будем жить, а если умертвят, умрем».

И встали в сумерки, чтобы пойти в стан сирийский. И пришли к краю стана сирийского, и вот, нет там ни одного человека.

Господь сделал то, что стану сирийскому послышался стук колесниц и ржание коней, шум войска большого. И сказали они друг другу: «Верно, нанял против нас царь израильский царей хеттских и египетских, чтобы пойти на нас».

И встали и побежали в сумерки, и оставили шатры свои, и коней своих, и ослов своих – весь стан, как он был, и побежали, спасая себя.

И пришли те прокаженные к краю стана, и вошли в один шатер, и ели и пили, и взяли оттуда серебро, и золото, и одежды, и пошли и спрятали. Пошли еще в другой шатер, и там взяли, и пошли и спрятали.

И сказали друг другу: «Не так мы делаем. День этот – день радостной вести; если мы замедлим и будем дожидаться утреннего света, то падет на нас вина. Пойдем же и уведомим дом царский».

И пришли, и позвали привратников городских, и рассказали им, говоря: «Мы ходили в стан сирийский, и вот, нет там ни человека, ни голоса человеческого, а только кони привязанные, и ослы привязанные, и шатры, как быть им».

И позвали привратников, и они передали весть в самый дворец царский.

И встал царь ночью, и сказал слугам своим: «Скажу вам, что делают с нами сирийцы. Они знают, что мы терпим голод, и вышли из стана, чтобы спрятаться в поле, думая так: „Когда они выйдут из города, мы захватим их живыми и вторгнемся в город“».

И отвечал один из служащих при нем и сказал: «Пусть возьмут пять из остальных коней, которые остались в городе, и пошлем, и посмотрим».

И взяли две пары коней, запряженных в колесницы. И послал царь вслед сирийского войска, сказав: «Пойдите посмотрите».

И ехали за ним до Иордана, и вот вся дорога устлана одеждами и вещами, которые побросали сирийцы при торопливом бегстве своем. И возвратились посланные, и донесли царю.

И вышел народ, и разграбил стан сирийский, и была мера муки лучшей по сиклю, и две меры ячменя по сиклю, по слову Господнему.

И царь поставил того сановника, на руку которого опирался, у ворот; и растоптал его народ в воротах, и он умер, как сказал человек Божий, который говорил, когда приходил к нему царь.

Когда говорил человек Божий царю так: «Две меры ячменя по сиклю, и мера муки лучшей по сиклю будут завтра в это время у ворот Самарии», тогда отвечал этот сановник человеку Божьему и сказал: «Если бы Господь и открыл окна на небе, и тогда может ли это быть?» А он сказал: «Увидишь твоими глазами, но есть этого не будешь».

Так и сбылось с ним; и затоптал его народ в воротах, и он умер.