Потом, через четырнадцать лет, опять ходил я в Иерусалим с Варнавой, взяв с собою и Тита.

Ходил же по откровению и предложил там, и особо – знаменитейшим, благовествование, проповедуемое мной язычникам, не напрасно ли я подвизаюсь или подвизался.

Но они и Тита, бывшего со мной, хотя и эллина, не принуждали обрезаться, а вкравшимся лжебратьям, скрытно приходившим подсмотреть за нашей свободой, которую мы имеем во Христе Иисусе, чтобы поработить нас, мы ни на час не уступили и не покорились, дабы истина благовествования сохранилась у вас.

И в знаменитых чем-либо, какими бы ни были они когда-либо, для меня нет ничего особенного: Бог не взирает на лицо человека. И знаменитые не возложили на меня ничего более.

Напротив, увидев, что мне вверено благовестие для необрезанных, как Петру для обрезанных, – ибо Содействовавший Петру в апостольстве у обрезанных содействовал и мне у язычников, – и узнав о благодати, данной мне, Иаков, и Кифа, и Иоанн, почитаемые столпами, подали мне и Варнаве руку общения, чтобы нам идти к язычникам, а им – к обрезанным, только чтобы мы помнили нищих, что и старался я исполнять в точности.

Когда же Петр пришел в Антиохию, то я лично противостал ему, потому что он подвергался нареканию.

Ибо до прибытия некоторых от Иакова ел вместе с язычниками, а когда те пришли, стал таиться и обособляться, опасаясь обрезанных.

Вместе с ним лицемерили и прочие иудеи, так что даже Варнава был увлечен их лицемерием.

Но когда я увидел, что они не прямо поступают по истине евангельской, то сказал Петру при всех: «Если ты, будучи иудеем, живешь по-язычески, а не по-иудейски, то для чего язычников принуждаешь жить по-иудейски?» Мы по природе иудеи, а не из язычников грешники; однако же, узнав, что человек оправдывается не делами закона, а только верой в Иисуса Христа, и мы уверовали во Христа Иисуса, чтобы оправдаться верой во Христа, а не делами закона; ибо делами закона не оправдается никакая плоть.

Если же, ища оправдания во Христе, мы и сами оказались грешниками, то неужели Христос – служитель греха? Никак.

Ибо если я снова созидаю, что разрушил, то сам себя делаю преступником.

Законом я умер для закона, чтобы жить для Бога. Я сораспят Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос. А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божьего, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня. Не отвергаю благодати Божией; а если законом оправдание, то Христос напрасно умер.