Библия представляет процесс старения как нормальную, естественную часть жизни в этом мире. Со старостью приходит достоинство, потому что обычно она сопровождается углубленной мудростью и опытом. «Венец славы – седина, которая находится на пути правды» (Притчи 16:31; см. также Притчи 20:29). Бог желает, чтобы мы помнили, что жизнь скоротечна (Иакова 4:14) и что красота молодости быстро увядает (Притчи 31:30; 1 Петра 1:24).
В конечном счете вопрос о старении невозможно отделить от вопросов о смысле жизни и наследии, которое мы оставляем после себя. В книге Екклезиаста Соломон излагает глубокие мысли относительно старения и связанных с ним проблем.
Мы рождаемся с естественной склонностью жить сегодняшним днем – тщетность этого является предметом 1-7 глав вышеупомянутой книги. По мере того, как люди становятся старше и начинают ощущать признаки своей смертности, они обычно пытаются вкладывать свои убывающие ресурсы в «проекты», имеющие, по их мнению, более долговременный смысл в жизни, в частности, надеясь увековечить свое имя в наследии (Екклезиаста 2). К сожалению, никто не может с уверенностью предсказать, что будет на самом деле иметь ценность и значение на протяжении длительного времени (Екклезиаста 3:1-15), и это, как правило, приводит к разочарованиям и отчаянию по поводу скоротечности жизни и очевидной несправедливости «под солнцем» (Екклезиаста 3:16-7:29).
Осознавая, что удовлетворение от таких действий неизменно мимолетно, Соломон надеется, что люди будут с большей мудростью использовать Богом данную «часть» или удел, прежде чем умрут (Екклезиаста 8-12; см. также Псалом 89:12). Мудрость эта касается нашего понимания «времени» и «суда» – нам необходимо видеть Божью перспективу перед лицом скоротечности и очевидной несправедливости в жизни (Екклезиаста 3:15-17; 8:5-8, 12-15; 9:11-12; 11:9; 12:14). Еврейская концепция времени в этих отрывках содержит в себе идею возможности (для действия при удобном случае) и ограниченного времени (есть только определенное количество времени, прежде чем возможность исчезнет). А еврейское понимание суда предполагает полную свободу в использовании в жизни нашей Богом данной «части» по своему усмотрению, но с обязательной ответственностью перед Тем, Кто предоставил нам эту часть. Новозаветный аналог этих понятий ярко представлен в притчах Иисуса о десяти девах, талантах (Матфея 25), двух сыновьях (Матфея 21:28-32) и неверном управителе (Луки 16:1-13).
Автор книги Екклезиаста признает трудности и проблемы старения, включая физический и психический упадок. Он рассматривает это с человеческой точки зрения (Екклезиаста 7:15-18, 8:14-9:3), но также делится мудростью, чтобы помочь нам правильно воспринимать старение с пониманием Божьей перспективы, что включает понятия времени и суда. С нашим неизбежным разочарованием из-за человеческого состояния – повсеместной испорченности, неопределенности и смертности – важно помнить, что «кто находится между живыми, тому есть еще надежда, так как и псу живому лучше, нежели мертвому льву. Живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают, и уже нет им воздаяния, потому что и память о них предана забвению, и любовь их и ненависть их и ревность их уже исчезли, и нет им более части во веки ни в чем, что делается под солнцем» (Екклезиаста 9:4-6). Зная об ответственности за свою Богом данную «часть», люди должны с радостью использовать все свои дарования, таланты, мудрость и возможности в жизни раньше, чем позже – прежде чем все возможности исчезнут (9:7-10; 11:9-12:7).
Вывод из этих мыслей Екклезиаста о старении: смысл жизни реализуется в нашей данной Богом цели, а наша цель достигается только тогда, когда мы используем свою Богом данную часть во Христе, Божьем обещанном Спасителе. Хотя для одних эта часть может казаться менее справедливой, чем для других, смысл жизни будет подытожен только на окончательном суде, когда мы получим свое наследство (Екклезиаста 7:11) согласно тому, как мы использовали свою часть (Екклезиаста 12:14; сравн. с 2 Коринфянам 5:10). В тот день мы увидим Бога в высшей степени справедливым в Его воздаянии, независимо от того, насколько несправедливо или неравномерно распределенной казалась нам наша часть в этой настоящей жизни.