Этот вопрос касается тем, связанных с принятием решения о прекращении жизни. Основное внимание многих людей обращено на то, может ли жизнь иметь «значение» за пределами определенного порога страдания или потери жизненно важных функций. Одной из проблем при оценке этого «значения» является зачастую субъективный характер процесса принятия решений.

Более глубокая тема – это воля Бога, Дарителя жизни и мудрости, мудрости, которая крайне необходима в жизненных страданиях (Псалом 26:11; 89:12). Именно Он дает цель и смысл жизни вплоть до смерти. Как Его дар жизнь должна быть сохранена. Только Господь имеет власть над временем и способом нашей смерти. Врач, который предоставляет жизненно важное лечение, не «играет в Бога» – он чтит Его дар.

Конфликтующие ценности в процессе принятия решений о прекращении жизни лежат в двух крайностях. С одной стороны есть те, кто поддерживает эвтаназию или убийство из милосердия, настаивая, что страдание – это зло, которое должно быть устранено; если необходимо, то и путем умерщвления страждущего. С другой стороны находятся те, кто считает, что жизнь, будучи священной, должна быть продлена любой ценой, используя все доступные средства.

Проблема первой позиции – помимо того факта, что эвтаназия является убийством – заключается в том, что Священное Писание нигде не призывает нас любой ценой избегать страдания. Более того, верующие призваны страдать, как Христос, ради исполнения в нас Его праведной и искупительной цели (1 Петра 2:20-25; 3:8-18; 4:12-19). Довольно часто, только лишившись иллюзий в страданиях и потерях, человек может принимать решения относительно того, что на самом деле важно, и может затем добиться успеха в исполнении Божьих целей.

Недостаток другой позиции – это определение «жизни». Когда жизнь заканчивается на самом деле? Классическая иллюстрация – это так называемое стойкое вегетативное состояние, в котором человек может прожить много лет, просто получая необходимое питание. Многие полагают, что такие пациенты не имеют когнитивного сознания, поэтому не имеют «жизни». Однако другие считают, что если человек в этом состоянии имеет сердцебиение, то есть надежда, и жизнь должна быть сохранена, даже если это возможно только при помощи медицинского оборудования.

Лучший ответ, вероятно, лежит между этими двумя позициями. Христианам следует пытаться сохранить жизнь, но есть разница между сохранением жизни и продлением смерти. Искусственное поддержание видимости жизненных функций просто потому, что кому-то слишком трудно позволить любимому человеку умереть, действительно является «игрой в Бога». Смерть приходит в назначенное время (Евреям 9:27). Когда тело пациента начинает отказывать, когда медицинское вмешательство не лечит, а лишь продлевает естественный процесс смерти, то отключение машин и разрешение этому человеку умереть не является аморальным. Это требует мудрости. В то же самое время, активное ускорение смерти ошибочно, как и пассивное удержание спасительного лечения. Это также является «игрой в Бога». В то же время, позволить жизни идти своим чередом, обеспечивая паллиативную помощь и позволяя человеку умереть в определенное Богом время, – абсолютно правильно.

Учитывая эти соображения, в обеих крайностях существует очевидный и реальный риск «игры в Бога»: любой ценой устранять страдания или использовать любую возможную терапию. Вместо того, чтобы играть в Бога, мы должны позволить Ему Самому быть Богом. В Священном Писании говорится, что мы должны просить Его о мудрости (Иакова 1:5) и делать то, что имеет смысл, пока жизнь продолжается (Екклесиаст 12).