Обрушив на города Содом и Гоморру дождь из огня и серы, Бог не только продемонстрировал, как Он относился ко греху, но и создал стойкую метафору. После событий, описанных в Бытие 19:24, любое упоминание огня, серы, Содома или Гоморры мгновенно переносит читателя в контекст Божьего суда. Но такой мощный символ может оказывать чрезмерное эмоциональное влияние. Огонь и сера частично описывают то, на что ад похож, но не все, чем он является.
Слово, используемое в Библии для описания горящего ада, – геенна – происходит от реального места сожжения, долины, прилегающей к Иерусалиму с юга. Геенна является транслитерацией греческой формы арамейского слова, произошедшего от еврейской фразы «долина (сыновей) Гиннома». Во время одного из величайших отступничеств евреи (особенно при царях Ахазе и Манассии) приносили своих детей в огненную жертву богу Молоху в той самой долине (4 Царств 16:3; 2 Паралипоменон 33:6; Иеремии 32:35). Раскаявшись, евреи начали считать это место ритуально нечистым (4 Царств 23:10) и еще больше осквернили его, сбрасывая в его тлеющие кучи тела преступников. Во времена Иисуса это было место, где постоянно горел огонь, но, более того, это была гора мусора, последнее пристанище для всех вещей, которые люди считали бесполезными. Когда Иисус говорил об аде геенны, Он говорил о «свалке» вечности. Да, огонь частично характеризовал это место, но что характеризовало его полностью – это изгнание, отделение и утрата.
В Марка 9:43 Иисус использовал другой мощный образ, чтобы проиллюстрировать ужас ада: «Если твоя рука влечет тебя ко греху, отсеки ее. Лучше тебе с одной рукой войти в жизнь, чем с двумя руками пойти в ад, в неугасимый огонь» (Новый Русский Перевод). На большинство читателей этот образ не оказывает чрезмерного эмоционального влияния, несмотря на весь свой ужас. Мало кто верит, что Христос желал, чтобы мы буквально отсекали себе руки. Он предпочел бы, чтобы мы сделали все необходимое, чтобы избежать ада, и в этом цель такого языка – поляризовать, противопоставлять, сравнивать. Поскольку первая часть отрывка использует фигуральную речь, то и вторая часть также, и поэтому она не должна рассматриваться как энциклопедическое описание ада.
Кроме огня, Новый Завет описывает ад как бездну (Откровение 20:3), огненное озеро (Откровение 20:14), тьму (Матфея 25:30), смерть (Откровение 2:11), вечную гибель (2 Фессалоникийцам 1:9), место вечных мучений (Откровение 20:10), плача и скрежета зубов (Матфея 25:30), а также место исполнения наказания различной степени (Матфея 11:20-24; Луки 12:47-48; Откровение 20:12-13). Само разнообразие описаний ада отрицает применение буквального толкования любого из них. Например, буквальный огонь ада не мог бы излучать свет, так как он назван тьмой. Его огонь не мог бы поглощать свое буквальное топливо (людей!), так как их мучения не должны прекращаться. Кроме того, наказания различной степени также опровергают идею буквальности. Разве огонь ада будет обжигать массового убийцу сильнее, чем честного язычника? Разве злой диктатор будет лететь в бездну быстрее, чем кто-то другой? Будет ли ад темнее для того, кто безжалостно наслаждался совершением зла? Будет ли кто-то вопить и скрежетать зубами громче или непрерывнее других? Тем не менее, разнообразие и символическая природа этих описаний не уменьшают ужас ада – как раз наоборот. Их совокупность описывает ад, который хуже смерти, темнее тьмы и глубже любой бездны. Ад – это место с бóльшим количеством воплей и скрежета зубов, чем может передать любое описание. Эти символические описания приводят нас к месту, находящемуся за пределами нашего языка, – к месту, гораздо худшему, чем мы сможем себе когда-либо представить.