Моральный релятивизм более доступен к пониманию в сравнении с моральным абсолютизмом. Абсолютизм утверждает, что моральность основывается на универсальных принципах (природные законы, совесть). Христианские абсолютисты верят, что Бог является высшим источником нашей общей моральности и она, таким образом, неизменна, как и Он. Моральный релятивизм утверждает, что моральность не базируется ни на каких абсолютных стандартах. По мнению его сторонников, этические «истины» скорее зависят от переменных, таких как ситуация, культура, чьи-то чувства и т.д.

Относительно морального релятивизма можно привести несколько аргументов, которые демонстрируют его сомнительную природу. Во-первых, хотя многие из аргументов, используемых в поддержку релятивизма, могут сначала выглядеть убедительно, им всем присуще логическое противоречие, так как все они предлагают «правильную» моральную схему, которой все мы должны следовать. Но это само по себе является абсолютизмом. Во-вторых, даже так называемые релятивисты отрицают релятивизм в большинстве случаев. Они не скажут, что насильник или убийца свободен от вины, поскольку не нарушил собственных стандартов.

Релятивисты могут доказывать, что различные ценности среди различных культур свидетельствуют о том, что моральность относительна для различных людей. Но эти аргументы смешивают действия индивидов (что они делают) с абсолютными стандартами (должны ли они делать это). Если культура определяет, что плохо и что хорошо, как мы можем осуждать нацистов? Как бы ни было, они лишь следовали морали своей культуры. Действия нацистов можно называть неправильными лишь при условии, что убийство является общекультурным преступлением. Тот факт, что у них была «своя мораль», не меняет этого. Более того, хотя многие люди по-разному практикуют моральность, они все равно разделяют общие моральные ценности. Например, противники и сторонники абортов не могут согласиться между собой, является ли аборт убийством, но единодушны, что убийство – это плохо. Поэтому даже это доказывает существование абсолютной универсальной морали.

Некоторые люди утверждают, что изменение ситуации влияет на изменение морали – в разных ситуациях те или иные поступки могут быть по-разному восприняты. Но существует три вещи, на основании которых мы должны судить поступки: ситуация, действие и намерение. Например, мы можем осудить кого-то за преднамеренное убийство (намерение), даже если оно и не было осуществлено (действие). Поэтому ситуации являются лишь частью морального решения, потому что устанавливают контекст для избрания определенного морального действия (применения универсальных принципов).

Главный аргумент, к которому обращаются релятивисты, заключается в толерантности. Они утверждают, что говорить кому-то, что их моральные стандарты ошибочны, является проявлением нетолерантности, а релятивизм принимает все взгляды. Но это – заблуждение. Прежде всего, со злом никогда не следует мириться. Должны ли мы мириться с мнением насильника о том, что женщины являются лишь объектами наслаждения, доступными для злоупотребления? Во-вторых, эта позиция противоречит сама себе, так как релятивисты не терпят нетолерантность или абсолютизм. В-третьих, релятивизм не может объяснить, почему каждый должен быть толерантным. Сам факт, что мы должны быть толерантными к другим людям (даже если мы не хотим этого), основан на абсолютном моральном правиле, что мы всегда должны относиться к людям справедливо – но это снова абсолютизм! Фактически, без универсальных моральных принципов не может быть доброты.

На самом деле, все люди рождены с совестью и все мы инстинктивно знаем, когда поступают неправильно по отношению к нам или когда поступаем так мы. Мы действуем так, будто ожидаем, что и другие следуют этим правилам. Даже будучи детьми, мы знали разницу между «честным» и «нечестным». Нам бы пришлось принять ложные принципы, чтоб убедить себя, что мы неправы, а моральный релятивизм прав.